– Устал? – ласково спросил я, запуская пальцы в его гриву и массируя висок.

– Пожалуй, нет, – он улыбнулся и потерся об меня, точно крупный кот. – Странно все это. Скажи, вот ты тестировал меня… Ты мои тесты с профилем маньяков сравнивал? Я ведь правильно понял, тогда ты еще подозревал меня?

– Нет, Курт. Уже не подозревал. Но обязан был тестировать и сравнивать.

– Ну и как? Порадовал Слайта?

Я рассеянно перебирал его волосы:

– Не дотянул ты до маньяка, Мак-Феникс, не поверишь, как я был счастлив, что ты не дотянул.

– Ты не сдал меня Слайту?

– Нет. Причем тут Слайт? У Слайта были гипотезы вместо доказательств, твое психическое состояние доказательством не являлось. Предъявить тебе мертвую совесть и неумение любить… Как-то чересчур, тебе не кажется? Я… обидел тебя, Курт?

– Да нет, ерунда. Иди-ка сюда! – он сдернул меня с подлокотника к себе на колени, обнял, прижался, уткнувшись носом мне в шею. – Все правильно, Джеймс, наверное, я действительно бездушная, бесчувственная тварь без чести и совести. Теперь я понимаю, чего ты так боялся: маньяк да еще и социопат! Но твой профессор прав: ты знал, на что подписался.

Я рассмеялся и кивнул. Мак-Феникс улыбнулся в ответ:

– А вот ты мне сразу понравился, Джеймс Патерсон, просто шок, я ведь догадывался, что ты полицейский, но вошел к тебе в кабинет, увидел тебя… И весь сеанс не знал, чем прикрыться, так у меня встало.

– Извращенец! – Я даже зажмурился от такого признания, поплыл, обмяк в его руках настолько, что он почувствовал и облизнул губы. – Но ты мне тоже очень понравился, правда.

– Почему же сразу ко мне не поехал?

– Из-за Слайта. Не слишком приятная роль в такой ситуации. Да и не понимал я тогда, что происходит, отчего так тянет к тебе. Выслеживал тебя, лечил. А на самом деле попросту хотел. А теперь я не полицейский и не врач, я не знаю, кто я, ты же видишь, мне от этого не по себе. Скажи, зачем я тебе нужен, что ты хочешь? Помоги мне освоиться в новой роли, Курт!

– Что ж ты так любишь слова? – Укорил он, проведя пальцем по моей щеке, и смотрел так, словно стеснялся своего признания и злился, что приходится все это говорить: – Жить я с тобой хочу, параноик. Я ведь сразу тебе сказал. Будешь со мной жить? С психопатом и маньяком?

– Буду! И вообще, я хочу прожить с тобой долго и счастливо. Согласен?

– Согласен.

Я аккуратно расстегнул на нем рубашку, извернулся и приник губами к его шее; бедром я ощущал его вставший член, и терся об него, и сам плыл оттого, что все теперь можно, что все, от чего я так долго отказывался, все равно стало моим, вот эта красота, Господи, я в жизни не видел никого красивее обнаженного Курта; у меня было чувство, что я получил в наследство античную статую и извращаюсь с ней, как могу.