Моя рубашка едва не упала в камин, мои джинсы, торопливо сдернутые с бедер, отправились следом. Белье я перестал носить, едва узнал про свои «шотландские корни».

– Какой же ты красивый, Джеймс Патерсон. Психиатр, а сводишь меня с ума. Тебе не стыдно?

Мне не было стыдно. Я хотел сводить его с ума, мне это нравилось, я знал тысячу способов лишить его рассудка.

– Как хорошо…

– Тебе не холодно?

– Мне жарко, здесь очень жарко, и в тебе так жарко… я весь мокрый, видишь?

– Иди ко мне… Вот так, отличное мы взяли покрывало, правда?

Возня и тихий смех.

– Все получилось так, как ты хотел? Так, как ты видел?

– Так. Все так. Я начинаю думать, что ошибся.

– Ошибся?

– Тссс… Ну что ты подорвался? Лежи…

Звук поцелуя.

– Ошибся в выводах, не в отношениях. Я думал, что увидел прошлое. А если это было предсказание? Если это были мы?

– Мак-Феникс!

…И стены раздвинулись, а потом смялись, будто скомканные чьей-то рукой. Краски потекли, позолота облупилась… Но время повернуло вспять – и вот уже пышная зала, отзвуки пира, преданный паж сторожит на пороге… Двое влюбленных в постели… Длинные темные волосы по плечам, светлая кожа, блестящие от пота обнаженные тела…

– Я люблю тебя, Курт. Господи, я так тебя люблю!