Что за бал, какое великолепие, какая интрига, какая дивная рокировка! Скандальные подробности, и столько! их можно будет смаковать неделями, сенсация, настоящая сенсация, какой удачный вечер, кто бы мог подумать!

Гости танцевали, пели, пили, артисты сменяли друг друга на миниатюрной эстраде, взрывались фейерверки, официанты разносили мороженое в креманках драгоценного веджвудовского фарфора, веселье длилось, точно в сказке, до полуночи, потом Королева устала, и гости стали разъезжаться.

Что ж, я принимал законы жанра. Моя сказка завершилась, и я из принца превратился в скромную Золушку, в трудягу-доктора, которому отныне суждено было вновь пробивать дорогу в жизни. Никто и ничто, измученный, искалеченный специалист, растерявший практику, не сделавший имени, карьеры, похоронивший невесту, не спасший свою любовь.

Моя карета обернулась тыквой, кучер стал крысой, а лакеи – мышами, мои хрустальные башмаки рассыпались в пыль и прах, и босые ноги мерзли на мраморном полу.

Я не хотел жить, с трудом держался, улыбался, присматривал за фигурами на доске, но жить не хотел, мечтая потихоньку уйти в Дом на Плато и застрелиться.

Дважды я пытался подобраться к Курту и заговорить, но он ускользал, хотя прекрасно видел, как нуждался я в этом разговоре. В обещанном мне плече короля.

Самое краткое объятье, да что там, легкое, как бы случайное прикосновение могло еще спасти мой бедный разум, но Мак-Феникс был верен принципу. За все нужно платить. Он дважды попросил прощения, но я его не дал. Он дважды подошел, ища примирения, предлагая себя, свою дружбу, и я дважды прогнал его. Упустил все свои шансы, струсил, Господи, я даже плакать теперь не мог, да и что спасли бы мои слезы?!

Лично проводив наиболее важных и именитых гостей, леди Анна удалилась в свои покои под неусыпным оком Слайта, расставившего караулы с тщательностью, достойной охраны королевских регалий.

Альберт тоже устал и собирался слинять, он ждал Харли, а Роберт беседовал с Куртом, вполне по-дружески, они рассмеялись и пожали друг другу руки, снова рассмеялись и обнялись, весьма довольные жизнью. Рассеянно улыбаясь, Роб прошел мимо Альберта и первым покинул залу; юноша выдержал пять минут, даже переговорил с кем-то из припозднившихся родичей, потом сослался на усталость и поспешил в опочивальню, в согретую Робом постель, за маленьким бонусом этого вечера, истинным подарком совершеннолетия.

Я поискал глазами Курта и похолодел от ужаса.

Мак-Феникс исчез.

Я отвлекся всего на минуту, он не мог далеко уйти, он не успел наделать глупостей, его просто нужно перехватить, остановить, но колени мои подгибались от страха.