К сожалению, некоторые отсеки оказались намертво заблокированы вместе с теми людьми, которые оказались внутри. С машинным отделением можно было не церемониться и предоставить оказавшихся там техников и обслугу своей судьбе — в крайнем случае, пусть зовут на помощь и надеются, что сигнал дойдет до кого-нибудь разумного прежде, чем откажет аварийная система жизнеобеспечения. Другое дело, пассажирские отсеки — не все люди в момент аварии находились в жилом блоке. Многих занесло на развлекательный уровень, доступ в который был отрезан, или на прогулочные палубы. Пришлось тратить время и вскрывать двери, ведущие в эти помещения. Запертые в салонах и коридорах пассажиры, напуганные толчками и аварийной сигнализацией — во многих коридорах в целях экономии уже погас свет — с радостью встречали избавителей. И были неприятно удивлены, когда им с порога сообщали, что никакая это не служба спасения, а захватчики.

— Я буду жаловаться! Как вы смеете? Оставьте нас! Пойдите вон! — верещала какая-то старуха, отталкивая тех, кто пытался заставить ее идти вместе с остальными. — И прекратите прикасаться! Вы нарушаете запрет!

Один из абордажников — только те, кто шел в первых рядах, были облачены в тяжелые штурмовые скафандры, большинство довольствовались обычными, — отмахнулся, и вопли оборвались, когда женщина упала на руки следовавших за нею людей.

— Вы… вы, — серенько одетая женщина метнулась к абордажнику, — да как вы смеете? Вы знаете, до кого дотронулись? Вы… вы…

— Я. Дальше что? — абордажник окинул ее долгим взглядом из-под щитка шлема.

— Вы… нецивилизованный дикарь! Это сама Бриллиантина Перламутровая! Всемирно известный поэт! Поэт с большой буквы, а вы… вы ее… ударили! Да вы! Да я вас…

— Известная она или нет, мне плевать, — оборвал абордажник. — А вот ты… как зовут, куколка?

— Я вам не куколка! Я — женщина.

— То-то и оно! Встать в строй!

Некоторые пассажиры вели себя смирно, с такими обходились довольно бережно. Особенно с теми, кто был еще молод. Ну, скажите на милость, какая польза от той старухи? Работать не может, рожать — тем более, да и в качестве экспоната экзотариума у какого-нибудь извращенного ксеноса долго не протянет. Если она богата, можно назначить выкуп — вдруг родственники заплатят? — но опыт подсказывал, что у таких богачек родни либо нет, либо она рада-радешенька избавиться от «благодетельницы» и с готовностью от нее отречется ради скорейшего получения наследства. Еще и приплатит пиратам за то, что они под шумок пустят старуху в расход, что, собственно, и случилось — ведь наводку на «Орден Почетного Легиона» дал бедный родственник одного из этих богатеев. Мол, только смерть разлучит меня с дорогим человеком, так посодействуйте! Другое дело, ее спутники и спутницы. За них можно получить отличную цену на рынке рабов. На Меняле или Аукционе с руками оторвут.