Кусты и мох вокруг трупа были истоптаны армейскими сапогами. Обитатели Гудзона обувались не так. Не нужно быть следопытом, чтобы понять, что здесь прошли чужаки.

— Его пытали, — как само собой разумеющееся, сказал Рой.

На руках и ступнях трупа были заметны характерные отверстия с чуть оплавленными краями. Лазерник, поставленный на малую мощность. Работал ювелир. Иногда после таких ранений жертвы выживали — если целью было именно искалечить, а не прикончить. Правда, нормально двигать пальцами и опираться на всю ступню такой калека больше не мог, но учитывая успехи современного биопротезирования, ничего не стоило исправить этот «недостаток». Однако кое-какие другие раны говорили за то, что над жертвой потом какое-то время издевались. Иначе зачем отрезали уши, ноздри и губы, выкололи глаза и проткнули запястья проволокой, скрутив ее жгутом? Впрочем, это последнее делалось наспех, кое-как, как будто убийцы внезапно заторопились. Кстати, сколько их тут? Судя по следам, не меньше двух дюжин.

— Зачем? — подумал вслух Шоррен.

— Кто, — поправил его Рой.

Они посмотрели друг на друга и прочли ответ по глазам. Замеченный маленьким Крусом корабль явно появился тут не просто так.

— Думаю, ребятам пока ничего не стоит говорить?

— Наоборот, — Рой медленно поднялся, отряхнул ладони, — им-то сказать стоит…

Он не прибавил больше ни слова, но Шоррен кивнул, догадавшись и сам.

Лео Ларсон заблудился. Это ясно. Как и когда сбился с пути — теперь уже не понять. Всему виной больная нога. Ему приходилось либо ползти, либо ковылять, опираясь на нее, и в тумане боли и начинающейся лихорадки так легко было ошибиться! И сейчас он уже не сможет вернуться. Да и возвращаться некуда. Поэтому оставалось одно — двигаться вперед и надеяться, что в этой стороне все-таки есть люди, и что рано или поздно он до них доберется раньше пиратов.

Но была еще одна опасность, и Лео понял это далеко не сразу. Опасность представлял собой сам лес.

— Натеша.

Она невольно вздрогнула и обернулась, готовая ко всему. У Роя был такой голос…

— Натеша, ты… — он тихо подошел, встал рядом, опустив руки и ссутулившись. Женщина тихо отложила черпалку, которой помешивала в котле. За пять лет она успела узнать этого человека. В Рое Линке жили как бы две личности — одна, на поверхности, была недалекой, молчаливой, какой-то неуклюжей. Зато вторая, редко выставляемая напоказ, казалось, принадлежала другому человеку. Волевому, сильному, образованному, привыкшему принимать решения и отдавать приказы. И Надежда до сих пор не могла понять, какая личность нравится ей больше. С первой было проще, зато вторая…