Йорген побледнел, потом позеленел, но смотрел жадно, с испугом, но и с возбуждением. Люди у стены, не видя, что происходит, в то же время жадно вслушивались во всё, что говорилось подле них, пытаясь понять, чего им ждать. Большинство из них было далвеганцами, ушедшими с болот, в которые превращалась их земля, и, в страхе перед рудниками и смертью от плетей на родине, подавшимися искать лучшей доли в Элодис, в богатое Междуречье. Кто-то мечтал стать прислугой в богатом доме, кто-то согласен был и на батрачество, наивно полагая, что в сельскохозяйственный сезон на рабочие руки будет спрос, и они смогут к зиме что-то подзаработать и осесть в каком-нибудь городе, заплатив ремесленнику и став подмастерьем. Никто не думал, что мечты их оборвутся здесь. Повинуясь мимолётному жесту Элоизы, один из её людей вытолкнул к ней женщину, невысокую, худую, в грязных обносках, босую. Та заскулила что-то жалостное – у далвеганцев был особый выговор, зачастую мало понятный остальным нордландцам, – попыталась упасть на колени, не успела. Элоиза вонзила кинжал ей в живот, крутанулась и полоснула по горлу охотничьим ножом.

– Можно так, – сказала, как ни в чём ни бывало, вытирая лезвие, пока дёргающееся тело оттаскивали к противоположной стене, обильно кровавя плиты под мрачным взглядом Конрада. – Это, если хочешь покрасоваться.

Племянник позеленел сильнее, провожая взглядом тело. Он, как и Элоиза, как все дворяне, и в самом деле считал этих людей не более чем мусором, никому не нужным, оскорбляющим взор и обоняние благородных господ. Но вот такое хладнокровное убийство он видел впервые, и его затошнило. От тела несло мочой и требухой, и очень сильно: кровью. Его отец устроился в тени каменной горгульи, охранявшей лестницу парадного входа, с бутылью, кубком и блюдом с каплуном, равнодушно и кисло созерцая происходящее. Смайли, стоя рядом, смотрел, нахмурясь. Вообще-то, баба не должна была такой быть… Но оружием владела, и дело своё знала – не мог он не признать, против воли проникаясь к Элоизе не то, что бы симпатией, но… уважением, что ли?

– Если нужно убить быстро и беззвучно, – продолжала Элоиза, хватая тщедушного подростка, разворачивая его к себе спиной и точным движением ломая ему шею, – то можно так. Или… – она схватила за волосы грязного босого старика, который уже понял, что происходит, и, тоненько плача, обмочился со страха, – так. – Вонзила нож ему в горло, под углом вверх, чтобы сразу пронзить мозг. Ногой оттолкнула тело, кашляющее кровью. Одежда, руки, оружие Элоизы были в крови, даже на лице появились брызги крови. Мальчишка, глядя на всё это, слегка дрожал, но в глазах горел диковатый огонёк.