– Не бойся. – Быстро ответил Гарет. – Не бойся ничего, Мария. Мы с братом никогда не оставим тебя в беде. Я, здешний герцог, тебе это обещаю.

Варенье было кислое. Ощутив наконец-то его вкус, Гарет вздохнул – он любил сладкое. Пусть не приторно сладкое, но достаточно сладкое. Но Марии он не сказал бы этого даже под страхом смертной казни! Всё, что она ему положила, он съел до последней крошки, только чтобы порадовать эту странную прекрасную девушку.

– Вам понравилось? – Розовея, спросила она.

– Очень. – Ответил Гарет.

– Я могу вам с собой положить, если хотите.

– Конечно, хочу. И нахально напрашиваюсь на пироги.

– Ой! – Девушка просияла. – Вы с чем любите?!

– Больше всего с мясом. – Засмеялся он. – Но люблю и с ливером, и с яйцом и луком. И сладкие пироги люблю. Очень. Ты всё пеки, я разберусь. – Взял у нее из рук небольшой горшочек, закрытый чистой салфеткой и перевязанный веревочкой, мимолетно коснувшись ее. Даже досадно стало: Мария и здесь не обратила на это никакого внимания. Просто не заметила. Тогда как его словно током пронзило от этого мимолетного касания.

– Значит, ты не против, если я буду сюда время от времени приезжать? – Спросил он неведомо, зачем. Мария улыбнулась ему своей непостижимой улыбкой, которая все в нем переворачивала и разбивала вдребезги:

– Конечно, нет! Вы ведь брат Гэбриэла!

– Я… я приеду. Ты розы любишь?

– Я их не видела никогда. – Призналась Мария. – Я о многом еще не знаю, люблю, или нет, я столько еще не видела и не знаю!

– Это мы исправим! – Пообещал Гарет, отступая на шаг. – Сейчас я к отцу, но завтра с утра жди меня в гости! Вместе съездим в Гранствилл, я тебе покажу Танец Ангелов – не видала еще?

– Нет…

– Тогда завтра с утра меня жди. Младший тебе свою Красавицу подарил?.. Отлично. Вместе в город и поедем.

Он был рад, что Гэбриэла нет. Завтра, с утра, эта девушка будет с ним столько, сколько получится. Здравая часть его существа говорила: не надо, что ты делаешь, идиот?! Забудь про эту девушку, это не твоя добыча! – Но всё остальное радовалось и изнывало от предвкушения.

Поговорив с отцом, пообедав со всеми, Гарет вернулся к себе и увидел горшочек с вареньем, трогательно обернутый салфеткой. И что-то такое этот горшочек сделал с его сердцем, что-то хорошее, доброе-доброе, даже нежное, что Гарет не только съел кислющее варенье, но и сохранил горшочек, салфетку и даже синюю веревочку, которой он был обвязан. Это он-то, всегда смеявшийся над сентиментальностью брата! Перед его внутренним взором была Мария, старательно упаковывающая этот горшочек для него. Вечером Гарет дважды звал к себе Адама и требовал усилить патрули, следующие через мост до хутора Твидлов, потом – чтобы патрули доходили до калитки башни Тополиной Рощи, и ещё потом – чтобы туда отвели ещё двух собак. И всё равно ночью дважды подходил к окну и смотрел на другой берег, где виднелся огонёк в ЕЁ окне.