– НО зачем они стали всех убивать? – Вырвалось у него. – Если жили нормально, в красивом месте?

– Они захотели господства над всеми на этом Острове! – Резко ответил Кину, мыли которого были далеко не такими приятно будоражащими. – Власти, господства. И смерти всех эльфов… Людей, кстати, тоже.

Лодья причалила к пустынному причалу. Темнело, и в городе на далеком берегу зажигались огоньки, рождая в душе смутное ностальгическое чувство. У Гэбриэла был дом, в разы лучше и надежнее тех домиков, где сейчас начинали свою вечернюю жизнь незнакомые ему люди, и всё-таки ему было немножко… завидно, что ли? Или просто любопытно? Как они там живут, в этом незнакомом ему пока городе, который, тем не менее, принадлежит его семье, и все эти люди там зависят от них с братом?

На дальнем конце причала сидела полосатая кошка, которая, как только на доски ступили первые люди, трубой подняла хвостик и неспешно потрусила к ним. Как потом узнал Гэбриэл, эта кошка была местной достопримечательностью, и приходила сюда каждый день, встречая рыбаков, привозивших улов для сторожа, его семьи и живущих на Торхевнене монашек. Её все знали, звали Сорожкой и охотно угощали. Неведомым кошачьим способом она мгновенно определила, кто из новоприбывших является самым большим любителем кошек, и принялась урчать и тереться то о ноги Гэбриэла, то Кину. Вслед за кошкой спустилась по крутой тропинке невысокая, полненькая, крепенькая женщина в простенькой рясе – ничего общего с роскошными одеяниями обитательниц монастыря святой Бригитты! Она улыбалась и радовалась так, словно встречала тех, кого ждала всю жизнь. Правда, тут же забывала, как кого зовут, исключая Гэбриэла, которого всё-таки не забывала величать «Вашим высочеством».

– Ох, слава тебе, святая великомученица Анна Ирландская, сколько гостей! Брысь, Сорожка, не мешай его высочеству! Она у нас, ваше высочество, приставучая такая, ласковая, никто не трогает её, балуют… брысь пошла, вот наказание!

– Я люблю кошек. – Успокоил её Гэбриэл, она обрадовалась и тут же об этом забыла, и снова начала гнать кошку, но так не страшно, что кошка и внимания на неё не обращала. Они поднялись в пристройку к основному зданию, где находилась кухня и где сидели все трое монашек: вот уже не одну сотню лет на Торхевнене постоянно жили четыре монашки, не больше и не меньше. Эта традиция соблюдалась неукоснительно. Две пожилых и одна молоденькая женщины чистили овощи. Увидев гостей, смешались, вскочили, роняя ножи и неочищенные репу и луковицы, конфузясь, лепетали слова приветствия и кланялись. Гэбриэл сообщил им, что привез десять девочек-полукровок, сирот, находящихся под покровительством герцога Элодисского, которые временно поживут в замке, и которых он просит научить всему, что подобает знать девушкам.