– Чтение там, письмо, готовить тоже, ну, и шить, себя вести, всё такое. – Пояснил он. Женщины немного растерялись, не зная, как быть. Предвзятое отношение к полукровкам чувствовалось даже тут, и был момент, когда Гэбриэл подумал: а не отправить ли и в самом деле, пока не поздно, девчонок на Русский Север? Хуже по-любому не будет! Но первый испуг и растерянность прошли быстро, и монашки, поглядев на девочек и услышав от Гэбриэла, как они жили прежде и от какой страшной участи были спасены, прониклись к ним сочувствием.

– За ними сейчас настоящая охота идёт. – Пояснил Гэбриэл ещё. – Они очень ценятся среди распутников и извращенцев, потому, что красивые, здоровые и многое могут вынести. О них никто в городе не должен знать.

– Да у нас и не бывает никто. – Закивала головой полненькая настоятельница. – Рыбаки только причаливают, но они сюда и не поднимаются. Считают, тут эльфийское колдовство, и только святые женщины могут его превозмочь.

– Осенью я девчонок заберу. – Пообещал Гэбриэл. – Надеюсь, вы к тому времени научите их всему, что нужно.

Пока убирали их комнаты, Гэбриэл, поужинав, вышел на свежий воздух. Почти совсем стемнело, только на северо-западе небо ещё было светлым, приятно-розовым. Озеро было так красиво, что хотелось заплакать. Две цапли летели над водой, отражавшей последние закатные отсветы, хором пели ночные существа, плескалась в озере рыба. Ригстаун на другом берегу утонул во тьме и казался просто россыпью светляков. Гор, уже обследовавший окрестности и угостившийся на кухне бараньими костями, подбежал, ткнулся в ладонь и, получив короткую небрежную ласку, присел у ног, торчком поставив уши и прислушиваясь к вечерним звукам незнакомого места.

– Вот в таком месте я бы и жил. – Признался Гэбриэл подошедшему Иво. – Я, Алиса, домашние животные и скромный домик. И никого больше на многие километры. Покой и счастье.

– Не верю, что ты так жил бы. – Пожал плечами Иво. – Ты не такой. Сначала ты собирал бы по лесу всяких выпавших из гнезда птенцов, всяких медвежат, оленят… Потом к тебе какие-нибудь бедолаги бы прибились, гонимые, обиженные… Глядишь, через десять лет возник город Гэбриэлбург.

Гэбриэл фыркнул, толкая его:

– Иди ты! Гэбриэлбург… Пошли лучше, искупаемся, пока совсем не стемнело!

Алиса налюбоваться на купленный нож не могла, то и дело вынимая его из ножен. Протирала его, гладила и представляла, как понравится Гэбриэлу её подарок. Как-то так вышло, что до сих пор Гэбриэл дарил ей подарки, а не наоборот. Но ведь теперь Алиса – графиня, у неё есть подданные, свой замок, свой город, и доход! И всё это останется при ней в любом случае, даже если по какой-то причине, о которой Алиса и думать не хотела, помолвка расторгнется.