– Близка победа! – надрывался Корнелий. – Близок час сладостный! Корчится враг рода человеческого, скулит в страхе и отчаянии, но страшны последние корчи его, ибо он силен, очень силен! И сила его не в стали острой и не в мышце ратной! Сила его – ложь, искус и прельщение ума!!! Гоните его из сердец, братья и чада мои!!! Укрепляйтесь духом и, в любви к Господу, разите, не колеблясь, разите всех!!! Ибо прикинется Лукавый младенцем, немощной старушкой прикинется, девицей с белыми грудями и лоном манящим, и погубит вас на веки вечные, едва только дрогнет рука ваша!!! Разите, истинно говорю вам, разите всех, а Господь на небе отделит белых от черных, благое от скверны, и невинные станут ангелами и первые будут радостно молиться о вас!!!

Проповедь, конечно, помогла. Но ничуть не меньше помог увеличившийся втрое обоз. Кстати: одного из поваров в обозе звали Вильям Голова.

Глава седьмая. У «Красной королевы»

Глава седьмая. У «Красной королевы»

Проснулся Гарет с таким приятным предвкушением чего-то волнующего и долгожданного, какого давно уже не помнил. И тут же вспомнил, как не мог уснуть, предвкушая, как и куда поведет Марию, и как она будет удивлена и счастлива. Посмеиваясь сам над собой, он, тем не менее, тщательно, словно на пир, помылся и нарядился, стараясь избегать вычурности, но в то же время предстать перед девушкой во всем блеске. Это Гэбриэл упрямо одевался в черное и пятьсот оттенков серого, безуспешно маскируясь под мышь – как подначивал его брат. Гарет любил одеваться броско и дорого. Но еще прежде, чем пойти в баню, он велел Альберту распорядиться, чтобы садовник выкопал и посадил в большой горшок куст цветущей розы, самого роскошного и редкого оттенка, который французы называли «пале оранж», и отправить в Тополиную рощу. За ночь герцога еще раз осенило, и он приказал тому же Альберту, чтобы уже сегодня у калитки началось строительство караулки, где постоянно будет находиться вооруженная стража. А то мало ли что! Как и Гэбриэл, он всерьез думал о самой высокой башне и сторожевом драконе. Но это было, к сожалению, невозможно… Приходилось обходиться тем, что есть.

Взяв в качестве свиты только Матиаса и двух кнехтов, он велел им ждать на дороге, а сам поехал по тропинке, которая казалась ему теперь невероятно симпатичной. И черемуха во дворе была такая уютная. А вот Ганс… Полукровка вышел принять у него коня в одних штанах, голый по пояс, и так был сложен, падла, так загорел, и так красиво выделялись на руках мускулы, что Гарет почувствовал глухую неприязнь.