Он попытался вспомнить, когда и при каких обстоятельствах он спускался куда-то по верёвке, но в голове был только мрак, такой же, какой видели глаза.

Вспоминать бессмысленно. Память далеко, в Центре. Но небольшая часть её есть у ментора Крона. Стараясь перестать думать, Кеорт медленно и терпеливо продвигался вниз.

Бело-синие вспышки становились всё ближе, и в их свете он уже мог кое-что разглядеть.

Он висел в большом, просторном помещении, округлом, похожем на огромный колодец. Только в отличие от настоящего колодца вверху не было видно ни ночного неба, ни звёзд – только сплошная непроницаемая тьма. Когда серия вспышек оказывалась особенно длинной, глаза успевали уловить возникающие в темноте гротескные фигуры – причудливые, чудовищные, похожие на движущиеся детали механизма, сконструированного шизофреником. Всё это соединялось, сцеплялось, ползло, перетекало из одного участка в другой, и создавало пульсацию – нечто подобное можно услышать, если плотно зажать пальцами уши. Кеорту показалось на миг, что он находится в кровотоке исполинского организма.

«Какая здесь может быть глубина? Фал уже давно должен был кончиться». И вверху, и внизу трос терялся в одинаковой черноте.

«Я вообще двигаюсь? Или я всё это время висел на месте, и мне только казалось, что я спускаюсь?»

«Нужен свет. Надо достать пиропатрон из рюкзака». Он попытался снять рюкзак со спины, держась за трос здоровой рукой и ногами, но понял, что не справится с застёжкой своей правой культей. Сменив руки и вцепившись в рюкзак зубами, он начал расстёгивать молнию.

Гладкий трос выскользнул из онемевшей руки. Кеорт попытался поймать его, но схватил лишь воздух и полетел вниз. Каждый нерв завопил от ужаса, дыхание застряло где-то в горле; беспорядочно размахивающие руки и ноги задевали болтающийся фал, пока он летел вниз. Ничего не видя, он врезался спиной в переплетение толстых проводов и шлангов и повис, запутавшись в них; некоторые из них он разорвал при падении, на одежду потекло что-то противно тёплое. Он барахтался, как пойманная муха, содрогаясь от страха и отвращения.

Едва дотянувшись, Кеорт поймал болтающийся фал оставшимися на правой руке пальцами и подтянул к себе. Вытянув конечности из переплетения проводов, Кеорт бессильно повис на тросе, баюкая гипсовый лубок.

Он не знал, сколько провисел так, отходя от шока. Искалеченную руку грызла лютая боль – пульсировала в предплечье, в разорванной ладони, даже в отсутствующих пальцах. Рюкзака больше не было, он пропал в темноте.

Вспышки синего света прекратились. Кеорт висел в чёрной пустоте, слушая, как постепенно успокаивается пульс, мешаясь с раздающимся рядом биением сердца крепости.