Жиль Хабибула глухо застонал. Я почувствовал, как Лилит вздрогпула и напряглась. По моей спине побежали мурашки.

— Машина! — даже сейчас напряженный сдержанный голос казался спокойным. — Человек такую никогда не смог бы сделать!

— Ужасная машина! — прошептал Жиль Хабибула. — Чудовищная машина! Не уверен, что она мне нравится!

Величина машины была огромна. Я видел выступающие из ее корпуса части. Но не мог назвать их мачтами, щупальцами или башнями. Они не вызывали никаких ассоциаций. Зеленоватые тени, отбрасываемые ими, закрывали то, из чего они выпирали.

— Машины всегда для чего-то предназначены, — голос мой, хотя я и старался держать себя в руках, звучал хрипло. — Для чего предназначена эта?

— Для какой-нибудь гадости, — прохрипел Жиль Хабибула. — Сразу ясно, что ее творцы преследовали злобные цели.

— Ты так считаешь? — произнесла Лилит. — Что ты можешь о ней сказать?

— Смертельно много! — вцепившись в холодный поручень, Жиль дрожал. — Могу сказать, что машина была построена так, чтобы можно было маневрировать даже в этой ужасной аномалии. Могу сказать, что она предназначена для нападения на другие космические корабли, что ее неизвестного оружия хватило на то, чтобы разделаться с «Искателем Квазара». Мы многое сможем сказать, когда увидим ее в действии. Взгляните! — голос его превратился в дрожащий стон.

Взглянув на экран, мы увидели, что машина метнулась к угасающей звезде. Мы увидели, длинный выступ — не руку, не кран, не кабель, который, казалось, вознамерился схватить звезду. Звезда потускнела и погасла. Экран стал зеленовато-черным.

— Что случилось? — прошептала Лилит. — Куда она исчезла?

— Теперь смертельно темно, — просипел Жиль Хабибула.

— Ближайшая звезда была в тридцати миллиардах миль. Теперь коварная машина ее погасила, и она черна, как само пространство. Но, во всяком случае, мы видели, как она действует.

— Что теперь скажешь, Жиль?

— Беда! — простонал он. — Ужасная беда!

Смотреть больше было не на что, и мы покинули купол. Я проводил Лилит и Хабибулу обратно в кольцо полной гравитации, а затем обошел дежурные посты. Мои люди были напуганы.

Неведомый свет угас. Приборы не обнаруживали уже враждебную машину. От командира Стара не поступало сообщений. Только огромная электронная карта на стене барабана показывала, что аномалия по-прежнему растет. Чернобрюхое существо становилось толще, пурпурные ноги вытягивались, яркая магнитная паутина расстилалась вокруг нас.

Кроме карты, ничто не указывало на аномалию, и это, пожалуй, было самым страшным. Только расчеты нашего дрейфа показывали, что мощные гравитационные поля затягивают нас все глубже в смертоносную паутину, невзирая на полную тягу наших дюз. На станции царил страх. Все чувствовали невидимую опасность, против которой у нас не было никакой защиты. Напряжение ожидания, перспектива встретить неизвестного врага были невыносимы.