– Поверь мне, если бы можно было пойти другим путем, я бы, не раздумывая, пошел. Мне этого не надо. Мне нужно вернуть свою дочь. Я знаю, на что ты способна. Поэтому я не отпускал тебя далеко от дома и всегда стремился сделать так, чтобы ты знала, что происходит за сценой. Ты в состоянии сделать собственные выводы.

Даже если она осознавала, что он льстит ей, эта лесть работала. Будь он проклят, да и она тоже. Она знала все уловки своего отца. Но даже в этом случае нечто ворочалось внутри нее и умоляло, чтобы папа не переставал говорить такие приятные вещи.

– Именно этого я хочу от тебя. Возьми себя в руки. – Он пробежал пальцами по своим интерфейсным поверхностям, и часть стены отодвинулась, открывая большой сенсорный экран шириной во всю комнату. На нем отображалась заставка от производителя: группа детей, играющая в лакросс[72], белокурые и долговязые, с мускулистыми ногами и по-лошадиному белыми зубами. Не зотты, потому что зоттам не нужно позировать для фотографий экрана заставки. Но они выглядели как зотты. Может, актеры. Или вообще компьютерная графика.

Ее отец убрал изображение, на смену которому пришла картинка с социальным профилем. По центру, как газовый гигант, окруженный тысячами спутников, был нарисован круг с подписью ЛИМПОПО [Луиза Гил], круглая фотография Лимпопо, на которой та выглядела значительно моложе, хмурая и свирепая, словно хотела напинать фотографу под зад. Вокруг нее виднелись спутники различного размера, помеченные именами ее друзей, все из которых были ушельцами. Один вид этих имен всколыхнул в ней чувство невыносимой ностальгии. Чувство отдаленности от своей настоящей семьи терзало все ее внутренности.

– Ознакомься на досуге, хорошо? – Он повернулся, чтобы уйти. Наемница последовала за ним, ухитряясь наблюдать за Натали, не поворачивая головы. Натали с трудом это заметила, потому что пыталась не улыбнуться, когда увидела круг Итакдалее и тот шрифт, которым система пыталась вписать в этот круг его полное имя.

Она подошла к стене и погладила круг с именем Итакдалее, как будто лаская его, после чего график пришел в движение, изменив свою компоновку, чтобы лучше донести до нее некую значимую информацию.

[XI]

– Мы сейчас действительно в вуко ебине, – заявила Тэм. Он услышала эту фразу от Керсплебедеба, который пояснил, что она означает далекие пампасы, дословно «где совокупляются волки». Тэм была без ума от этой фразы, что никого не удивило.

Сет смотрел по сторонам. Снег пошел через час после их выхода. Его совершенно не было в метеосводках, к чему все уже давно привыкли за десятилетия странной погоды. Первые снежинки красиво падали на изъеденные ядами окрестности, превращая их в прекрасную рождественскую открытку с березками и соснами, укутанными в иней и пушистый снег. «Словно заиндевевший имбирный пряник», – подумал Сет. Лед тоже был токсичным, но они не собирались его есть, и как не мог не заметить Сет, сахар лишь ненамного лучше для организма, чем асбест.