Отчаянно вцепившись в гранатомет, Кира повернулась к шлюзу. Сквозь крошечные трещины с внутренней стороны люка просачивались струйки воздуха, но вроде бы пока разгерметизация не грозила.

Не дожидаясь, пока отвага изменит ей, Кира оттолкнулась от высокого ящика и прыгнула.

3

3

Проносясь по короткому телескопическому трапу, соединявшему «Рогатку» с чужим кораблем, Кира не сводила глаз с люка медузьего шлюза, готовая стрелять при малейшем намеке на движение. Туле! Какого черта она тут делает? Она же ксенобиолог, а не солдат. Не генно-модицифированная, с накачанными мышцами машина для убийств, в какие превращаются космовоины. И все же – вот она тут.

На миг Кире вспомнились родители и сестра – и гнев укрепил ее. Нет, она не позволит медузам себя убить. И Трига замучить им не даст…

Кроткий Клинок откликнулся гневом на ее гнев: новые обиды пробудили память о старых.

Бледно-голубой свет инопланетного корабля окутал Киру, когда она вышла из шлюза. Что-то крупное ударило в нее сзади, и Кира с размаха влетела в изогнутую стену. Черт! Страх вернулся мгновенно – боль пронзила левый бок.

На периферии зрения она разглядела переплетенную узлом массу щупалец, и вот уже медуза набросилась на нее, сжимает своими извилистыми конечностями, крепкими, как многожильный кабель. Близковоние забило ноздри, слишком сильное, удушливое.

Одна из многочисленных рук обмоталась вокруг шеи и дернула так яростно, что должна была бы умертвить Киру, оторвать голову от тела. Но Кроткий Клинок мгновенно затвердел, и странные изгибы и причудливые ниши трюма расплылись перед глазами у Киры, повисшей вверх ногами. Желудок свела судорога, и Киру вырвало прямо в гибкую маску ее «скинсьюта». Течь блевотине было некуда, она заполнила рот – горячая, горькая, горючая – и потекла обратно в горло. Задыхаясь, Кира повиновалась настойчивому и ошибочному рефлексу – попыталась втянуть в себя воздух и вдохнула, как показалось, не меньше литра обжигающей жидкости. И тут она запаниковала. Паника была слепой и бессмысленной. Кира билась, размахивая руками и ногами, пыталась содрать с себя маску. В помрачении ума она почти и не заметила, как волокна «скинсьюта» раздвинулись под ее пальцами.

Холодный воздух ударил в лицо, и Кира смогла наконец выплюнуть блевотину. Она отчаянно закашлялась, желудок все еще сводили спазмы, волна за волной.

Пахло желчью и уксусом, и если бы маска сошла и с носа, а не только со рта, Кира, наверное, лишилась бы чувств в чужеродной атмосфере этого корабля. Она попыталась овладеть собой, но тело отказывалось повиноваться. Кашель вынудил ее сложиться пополам, и Кира не видела ничего, кроме пятнистой оранжевой плоти, обмотанной вокруг ее собственной плоти. Присоски на щупальце были размером с обеденную тарелку.