– Конечно, – процедил десятник и улыбнулся. Явно чрез силу. – Полт, проводи уважаемого зодчего…

– Нет нужды! – Бенедикт протиснулся сквозь неплотную шеренгу солдат. – Сам доберусь.

Настаивать никто не стал, и Бене откровенно радовался этому. На новую порцию лжи у него не осталось ни сил, ни желания. Оставалось решить, что ему следует делать и куда податься. Постоялый двор, в котором он снял комнату на целую неделю, находился в самом центре Тихого Города. Слишком далеко и опасно, чтобы возвращаться под его крышу. Здесь же у Бене не осталось ни дома, ни друга, готового приютить на ночь, как не было и денег на престижную гостиницу.

Бенедикт осмотрелся. Погруженная в темноту центральная площадь почти обезлюдела. Он смог разглядеть только пару прохожих, спешащих по своим делам, да с десяток солдат, патрулирующих улицы. Яркие фонари окутывали теплым светом вытоптанные клумбы и перегороженные ящиками да мешками аллеи. Окна – те, напротив, практически все оставались черны и угрюмы. Только пять или шесть светились жизнью, и два из них принадлежали «Золотому Единорогу».

У Бенедикта екнуло сердце от воспоминаний. Эля, который он выпил в стенах этой таверны, хватило бы на целое озеро. Что ж, он ведь все равно хотел напиться до беспамятства. Бене выудил из кармана последнюю горсть монет и тщательно пересчитал их на ладони.

– На один вечер хватит, – заключил он спустя мгновение и двинулся на свет, словно ночной мотылек.

4.

По дороге к таверне вся уверенность Бене улетучилась, и он снова почувствовал себя маленьким и жалким. Вместо того чтобы властно распахнуть дверь, как он поступал в лучшие годы, он медленно потянул ручку на себя и робко протиснулся внутрь, ожидая отповеди. Именно так он привык входить в «Распутную Розали» за месяцы уличной жизни.

– Закрыто! – нервно выкрикнул Гектор Белт и неосознанно покосился на единственного гостя у окна.

Старый добрый Гектор Белт. Было удивительно видеть его за стойкой, ведь он уже много лет не обслуживал гостей, предпочитая болтать с самыми важными из них. В прошлом и сам Бенедикт не раз изливал душу управляющему, пока тот методично накачивал его ромом, пивом или самогоном местного производства. Гектор всегда казался ему мировым мужиком, хотя… что он вообще знал о людях в то время?

– Закрыто? Не похоже, – Бенедикт прошаркал к стойке и вывалил перед корчмарем последние деньги. – Налей, как я люблю.

– Сказано же, закрыто! – нетерпеливо заговорил Гектор. Взгляд его скользнул по одежде гостя. И если стражники наверняка отметили ее новизну, то он, без сомнения, больше обратил внимание на грязь, покрывающую половину наряда. – Мне жаль, но тебе придется потратить свои монеты где-нибудь… – Гектор осекся и наморщил лоб, будто пытаясь что-то вспомнить. Внезапно глаза его расширились, рот распахнулся в немом удивлении. Он медленно опустил руки на стойку и беспокойно забарабанил по ней пальцами. – Это… действительно ты?