О Ревд! Я не хочу этого слышать. Я не хочу ничего о нём знать. Хочу убежать, скрыться. В самом деле умереть. Или убить!

— В тот миг он не сомневался ни секунды, — спокойно ответил Вилейн. — Все терзания Кирмос оставил в прошлом. Он окунулся в бездну Толмунда и смог выбраться оттуда, но уже иным. Тем человеком, что нашёл для себя новый и единственный смысл существования. Он готов погибнуть ради тебя без сожалений, — стязатель пригладил свои пушистые бакенбарды, задумавшись, и заключил: — Он готов ради тебя на всё.

Нервный смешок вырвался сам собой. Какие громкие слова! Ещё вчера я бы за них отдала и жизнь, и гордость, и честь. А сегодня они казались насмешкой, ядовитой иронией. Дешёвой, глупой сказкой для романтических дурнушек. «Он готов ради тебя на всё.»

«А на что готова ты ради него?» — вдруг спросил Каас. «Готова ли ты простить его, предав все клятвы, которые ты давала мне? И себе.»

Я рывком вытащила кинжал, провела пальцем по гравировке «Kaas». В отражении не мелькнули ни глаза друга, ни рыжая чёлка. Я почти забыла внешность живого Кааса и не помнила его речи. Но всё ещё видела, как он лежал в луже, убитый моей рукой. «Кирмос лин де Блайт очень хитёр, но ты не должна поддаваться.»

— Я помню, как Каас Брин заказал этот кинжал, — неожиданно протянул руку Жорхе. Он забрал у меня клинок, рассмотрел его.

Я раскрыла рот, удивившись. Он знал Кааса? Хотя это было логично. Стязатели — единственная семья друг для друга. А господин Вилейн производил впечатление давнего служителя ложи.

— Хвастался мне новым ритуальным оружием, — вспоминал мужчина. — Бордовая рукоять без единой иверийской короны. Лезвие, заточенное с одной стороны и именная гравировка, — он улыбнулся воспоминаниям. — Бедный мальчишка. Верил в себя и в сказки. Пента Толмунда ничему его не научила…

— Отдайте, — выхватила я свою собственность.

Убрала в ножны. Память о Каасе была священна. Никому не позволю пятнать её.

Я сжала сорочку на груди, расстегнула пуговицы жилета, чтобы стало легче дышать.

Каас был единственным, кто не врал мне. Никогда не врал. Единственным искренним человеком с открытою душой и смелостью говорить то, что у него на уме. И что он получил взамен? Как я его отблагодарила?

Тогда я думала, что жизнь ментора оправдывает меня. Чего теперь стоила его жизнь?

Выглянула Красная Луна, и на каменном полу появилась полукруглая дорожка алого света. Она скользнула поперёк лавок и одним концом достала самый крупный в мире детерминант Кроуницкой королевской академии. «Вы опять позволили себя отвлечь, студентка Горст.» Если бы Джер тогда коснулся детерминанта при мне, я бы всё поняла. У Кирмоса лин де Блайта шесть склонностей пятого порядка из семи. Но сегодня они ему не помогут… Что я в сущности знала о Чёрном Консуле, кроме досужих слухов и обрывочных сплетен? Были ли у него шансы пережить эту ночь?