Собственно, Хоксквилл ступала по тонкому льду. «Клуб охотников и рыболовов с Шумного моста», конечно, не был для нее достойным противником. И насколько она превосходила этих джентльменов, настолько выше ее находились те силы, что манипулировали Расселом Айгенбликом. Ладно: по крайней мере, это будет противоборство, в котором не стыдно поучаствовать; теперь, когда силы Хоксквилл достигли зенита, а чувства предельно обострились, представляется случай, насколько это вообще возможно, испытать на деле себя и свои знания; и если она проиграет, в поражении хотя бы не будет бесчестья.

— Ну и? Ну? — Император тяжело опустился в кресло.

— Никаких Откровений. — Хоксквилл встала. — Во всяком случае, пока.

Вздрогнув, он удивленно поднял брови.

— Я передумала. Возможно, побыть некоторое время президентом было бы совсем неплохо.

— Но вы говорили...

— Насколько мне известно, полномочия, связанные с этой должностью, законом предусмотрены, только не используются. Обретя власть, вы можете повернуть их против Клуба. Члены Клуба будут поражены. Предайте их...

— Тюремному заключению. И тайной казни.

— Нет; но, возможно, тенетам Судебной Системы; как показывает недавняя практика, оттуда они выпутаются не скоро, значительно ослабевшими и обедневшими, — казнь через обдирание, как у нас говорили.

Император, не вставая из кресла, ухмыльнулся ей — заговорщицки, по-волчьи, — и она едва не расхохоталась. Скрестив на животе толстые короткие пальцы, он с довольным видом кивал. Хоксквилл отвернулась к окну, размышляя: почему он? Не кто-нибудь, а он? И мысль: если бы мышей вдруг попросили высказать мнение о том, как устроить домашнее хозяйство, кого бы они выбрали домоправителем?

— Думается, сейчас должность президента этой страны во многом схожа с положением самодержца вашей древней Империи. — Хоксквилл улыбнулась императору через плечо, а он всмотрелся в нее из-под рыжих бровей, чтобы определить, насмехается она или нет. — Тот же блеск, например. — Хоксквилл говорила мягко, глядя на поднесенный к окну стакан. — Те же радости. Огорчения... В любом случае, сколько, как вы считаете, продлится теперь ваша власть?

— Не знаю. — С довольным видом он зевнул во весь рот. — Думаю, что отныне. Далее всегда.

— Так я и думала, — кивнула Хоксквилл. — Тогда торопиться некуда, правильно?

С востока, через океан, надвигался вечер; мрачное, со множеством оттенков зарево изливалось с запада, как из разбитого сосуда. С высоты, через обширный оконный проем, удобно было наблюдать их противоборство; зрелище для богатых и могущественных, вознесшихся высоко над землей. Далее всегда... Хоксквилл, наблюдавшей битву, казалось, что весь мир впадает в продолжительный сон или, наоборот, пробуждается от снов; сказать невозможно. Но когда она отвернулась от окна, чтобы поделиться увиденным, оказалось, что император Фридрих Барбаросса тихонько похрапывает в своем кресле, легкое дыхание колышет рыжие волоски бороды, а на лице застыло мирное выражение, как у спящего ребенка: словно никогда по-настоящему не просыпался, подумала Хоксквилл.