Илистая вода подступила к подбородку и я, отплевываясь, сильнее забил ногами. Некия уже встала на ноги, вода струилась с ее седла и боков, а там и мои копыта нащупали опору…

Пронзительный крик разорвал воздух – сзади – и, не успел я обернуться, захлебнулся бульканьем. Я с силой шлепнул Некию по крупу и повернул назад, не сомневаясь, что кобыла легко доберется до берега.

Сам я греб к другому берегу, вытягивая шею, чтобы разобраться, что стряслось. Что-то большое билось на отмели, испуганно хрипело, и еще слышались крики. Мой взгляд нашел маленькое тело, увлекаемое течением вниз по реке. Я бросился следом, и очень скоро мощное течение подхватило и меня.

С трудом удерживая голову над водой, я опять нашел глазами слабо бьющееся тельце. И успел порадоваться, что кольчуга и оружие крепко привязаны к седлу Некии и сапоги не тянут меня ко дну. Много лет прошло с тех пор, как я плавал в тихих прудах с Ривалом, усваивал суровые уроки Яго, обучавшего меня держаться на воде, а бороться с течением мне никогда не приходилось. Мне бы самому выбраться из стремнины – куда уж помогать другому, даже если я сумею доплыть до него или до нее…

Собравшись с силами, я отогнал безнадежные мысли и поплыл дальше, но тут утопающий, бывший от меня уже на расстоянии вытянутой руки, скрылся под водой. Я не раздумывал – тело само изогнулось, уходя на глубину, обе руки протянулись вперед, шаря в мутной воде.

Легкие взбунтовались, кровь билась в ушах – воздуха! Мне нужен воздух! Я судорожно ударил ногами, забил руками…

И нащупал! Пальцы зацепили ткань, ухватили, а я уже плыл вверх, к воздуху и жизни, крепко зажав в кулаке скомканное полотно.

Самое лучшее вино на самом богатом пиру не сравнилось бы со вкусом воздуха, встретившего меня на поверхности. Я потянул за собой и добычу – казалось, что в руках у меня просто ком тряпья, – и наконец увидел лицо. Неловко загребая одной рукой, я стал продвигаться к далекому берегу.

Очень скоро тот воздух, что я глотал так жадно, стал жечь легкие. Мышцы рук и ног отяжелели, ослабли, помутившийся взгляд уже не различал берега.

Закрыв глаза, я отчаянно бился, чувствуя, как тянет вниз бессильная тяжесть чужого тела. Упрямо сжимая хватку, я бился, бился… пока вода не сграбастала меня, утаскивая ко дну.

Не сразу до помутившегося сознания дошло, что на моем плече лежит живая рука, а потом рук стало много, и они вырвали меня из смертоносных объятий реки.

Подняв глаза, я взглянул в лицо Обреду, смутно расслышал призывы о помощи. Еще лица… Меня подняли, понесли… понесли в темноту.