— Я… нет… постой, ты специально назначила его сюда, чтобы показать, что зарезала именно его?!

— Люди — мстительные существа, разве нет? — Пандора почесала нижнюю губу, изображая задумчивость, — Чудной из тебя культист Мадила. Или правильнее — послушник Владыки?

Я опустил взгляд на руки. Они подрагивали — то ли не до конца восстановилось кровообращение, то ли тело раньше мозга сообразило, с кем придётся иметь дело. Смирившись с действительностью, я стал раздевать часового.

Глава 38

Глава 38

Накрапывал редкий дождь. От его капель по бурой стоялой воде, в которой тут и там торчали желтоватые кочки, шла рябь. Верий приценился к очередной кочке, прыгнул, балансируя руками, безнадёжно перепачканными во всякой гадости. Одна нога угодила в воду, разорвав маслянистую радужную плёнку.

Высокий сапог хорошей выделки, отвоёванный у интенданта-прима, с чавканьем исчез в трясине — по самую лодыжку. Такими темпами к концу перехода солдаты снова останутся без обуви, отстранённо подумал Верий, хлопнув себя по щеке. На ладони остались крошечные красные следы — под конец сезона комары особенно лютовали. Не спасал и дождь.

Воняло гнилыми листьями. Вокруг вились тонкие корни приземистых, искорёженных деревьев, лезли под ноги в самый неподходящий момент. А был ли хоть один момент подходящим на этом демоновом болоте? На хилых стволах разрастались витиеватые грибы, порой плевавшиеся спорами, если их задеть. Рядом висели переплетения мха и ползучих растений. Один легионер как-то уцепился за такое, чтоб удержать равновесие, и порезался до крови: листья напоминали крошечные клинки. После он забредил, а затем сиганул в центр трясины — углядел не то любовницу, не то родителей, из горячечного шёпота было не разобрать.

Оглушительно квакали невидимые лягушки. Под ухом без остановки жужжали орды насекомых, вдалеке то и дело слышался таинственный всплеск, будто кто-то нырял. Проклятые птицы выводили изматывающие трели где-то в тумане. Сероватая пена, собравшаяся у жухлого камыша, пахла так, что на затылке волосы вставали дыбом.

Словом, ничего иного Верий от болота не ожидал. Гиблое место, которое уже забрало одного человека и, скорее всего, на этом не остановится.

Хуже того, последние сутки Верий не спал вовсе, а уж когда последний раз принимал медум, и вовсе сказать не мог. Оттого в каждом шорохе чудились голоса, молившие, грозившие, оскорблявшие. Он старался, как мог, не срываться, но воспалённое сознание видело во всяком жесте насмешку или вызов.

Однажды он едва не зарубил незадачливого солдата, который незаметно подобрался к нему и не вовремя заговорил. Верий бросало то в жар, то в холод. Хор голосов следовал за ним по обе стороны от условно безопасной тропы, по которой вёл когорту проводник. Сам Верий, хоть убей, никакой тропки в глаза не видел. Слева и справа такими же хаотичными пятнами мелькали кочки, настоящие и ложные, готовые уйти в трясину от малейшего давления.