Это, наверное, наказание за ее грехи, за нежелание рассказывать ему то, о чем ему так хочется знать. И может, она его даже заслужила, но точно не тем, что захлопнула дверь перед носом Голема. Это она, если бы пришлось, сделала бы еще хоть сотню раз. В ту ночь она была уверена, что на пороге стоит ее смерть, да и смерть Тоби тоже – пришла наконец предъявить им счет.

Миновало уже три года, а Хава с тех пор так ни разу и не объявилась. Может, она уехала из города насовсем? Анну очень подмывало поспрашивать про нее в Маленькой Сирии, но это было праздное любопытство, и она старалась не поддаваться. По ночам, когда тревога не давала ей уснуть, она смотрела в потолок и думала: «Довольно сказок. Хава Леви – такой же голем, как и я». А иногда: «Там в переулке в ту ночь мог быть кто угодно. Было темно, а в темноте мало ли что может почудиться».

Но она так и не смогла заставить себя поверить в это.

Тоби ехал по Кэнал-стрит на запад, в сторону авеню Смерти.

Это было самое любимое его время для велосипедных прогулок: поток транспорта и пешеходов уже успевал схлынуть, но света было еще достаточно. Он объехал пешехода и сразу же следом повозку, внимательно оглядывая улицы впереди на предмет препятствий. Велосипед, который подарила ему миссус Хава, за эти годы стал его частью, как рука или нога. Тоби поддерживал его в исправном состоянии, при необходимости менял шины и спицы, никогда не жалел смазки. Пожалуй, в этом деле он мог даже дать фору механикам из «Вестерн Юнион».

На подъезде к Вест-стрит даже сам воздух изменился, сгустившись и превратившись в пахнувшую солью и угольным дымом водяную взвесь. Тоби свернул на север, и мимо, мелькая, понеслись портовые сооружения. Над крышами торчали трубы паромов, изрыгая в небо серый дым. Под колесами затренькали железнодорожные шпалы, и он, ухмыльнувшись, закрутил педали еще быстрее.

Этот отрезок 11-й улицы никто больше не называл авеню Смерти, кроме газетных репортеров, но репутация за ним за эти годы закрепилась однозначная. Поскольку другого маршрута для Центральной Нью-Йоркской грузовой ветки, выходящей из порта, не нашлось, городские власти не придумали ничего лучше, как проложить рельсы прямо посередине проезжей части, а потоки повозок и автомобилей пустить по обеим сторонам от них. Время от времени кто-нибудь в очередной раз погибал, пытаясь обогнать поезд или влетев под него на перекрестке, для Тоби же во всем городе не было места лучше для того, чтобы погонять на велосипеде, главное – держаться в узком промежутке между железнодорожными путями и потоком транспорта и внимательно следить за тем, чтобы не появлялось ощущения резкого увеличения давления воздуха, от которого закладывало уши, что означало – сзади едет паровоз.