С экскурсии он вышел в состоянии полного душевного разлада, злясь на себя за глупую наивность, за то, что на что-то надеялся. Большинство его сверстников-посыльных, с которыми они вместе начинали, давным-давно бросили эту работу, один Тоби упрямо цеплялся за свою мечту – и ради чего? Нет, платили ему неплохо, но будущего у него не было. В одиннадцать он был одним из самых юных посыльных в Мидтауне. Теперь же, когда ему было пятнадцать, а выглядел он еще старше, его, того и гляди, могли начать жалеть – надо же, взрослый парень, а вынужден отбирать хлеб у мальчишек! У него не было ни кого-то, кто мог бы пристроить его на какую-нибудь другую работу, ни семейного дела, в которое он мог бы влиться. И каждую ночь злой старик из его ночных кошмаров насылал на него паралич, ухмыляясь над его страхами до тех пор, пока Тоби не просыпался в безмолвной панике. И чего тогда было удивляться, что он предпочитал носиться на велосипеде по авеню Смерти, вместо того чтобы сидеть без сна всю ночь в квартире, полной секретов его матери, потому что уснуть ему было страшно?
* * *
Крейндел лежала без сна, прислушиваясь к обычной приютской симфонии всхрапываний и сонного бормотания, скрипов и шорохов старого здания. Наконец она выскользнула из дортуара, спустилась по лестнице в подвал и на цыпочках пробралась по коридору в кладовую.
Ее путь по захламленной комнате напоминал какой-то изощренный танец: вокруг театрального реквизита и меж картотечных шкафчиков с выставленной вперед рукой, чтобы вовремя распознать следующее препятствие. Тепло котла стало чувствоваться сильнее; теперь узкий проход, а за ним темный закуток, завешенный бархатной шторой. Она на цыпочках продвигалась вперед, напрягая слух и вытянув ищущие пальцы, – и в тот миг, когда они соприкоснулись с его прохладными пальцами, самообладание покинуло ее.
Он прижимал ее к груди, пока она плакала, кутая в бархатную штору, чтобы согреть.
Рядом с Йосселе ей всегда дышалось как-то легче. Несмотря на то что прошло уже столько лет, она порой начинала беспокоиться, что он заскучает в своем пыльном закутке и решит отправиться на прогулку, что она застанет его в оркестрантской за примеркой мундиров или в прачечной за штопкой дыр на ребячьей одежде. Теперь, уткнувшись носом в его глиняное плечо, она могла улыбнуться этим мыслям.
Хотя, возможно, это была вовсе не такая уж и глупая идея. Голем, которому можно было бы поручить уборку, стирку, готовку? Почему бы и нет? Прилежный и неутомимый, он никогда не стал бы жаловаться или требовать поручить ему какую-нибудь другую работу. Крейндел представился уютный дом, где полы всегда были бы вымыты, белье выстирано и аккуратно сложено, ужин томился в духовке, а Йосселе ждал ее за столом.