Она принялась заглядывать в другие окна. В одном двое мужчин сидели рядом на диване; голова одного покоилась на плече другого. Во втором мужчина сидел перед странным, похожим на коробку приспособлением, нажимая пальцами на круглые кнопочки, которыми оно было утыкано. Каждое нажатие сопровождалось громким щелчком, который джинния слышала даже через стекло. В следующем окне она увидела спящих детей, а в соседней комнате на кровати без сна лежала женщина, и по щекам ее медленно катились слезы – джинния так и не поняла почему.

Казалось бы, это было примерно то же самое, что подглядывать за бедуинами в их полуразрушенной цитадели, – и в то же время совершенно не то. В Проклятом городе она могла появляться и исчезать, донимая их как ей заблагорассудится. Здесь же они были надежно от нее спрятаны. Нет, если бы ей очень захотелось, она, наверное, смогла бы пробраться внутрь и устроить какую-нибудь каверзу, но какой в этом был бы толк? Ни один из них не стал бы ни восклицать «Отведай-ка железа, несчастный!», ни размахивать амулетом, ни раскладывать клубки шерсти, чтобы умилостивить ее. Ей не было здесь места – даже в качестве их противника.

Растревоженная джинния полетела вверх, прочь от окон. Точки уличных фонарей слились в светящиеся линии, тянувшиеся вдоль и поперек. Особенно выделялась широкая яркая река, пересекавшая их наискосок. Это, должно быть, Бродвей, подумала она, вспомнив карту Софии, и тут же разозлилась на себя за эту мысль, как будто женщина внедрила это название в ее память исключительно ради того, чтобы досадить ей. Но заняться ей все равно было нечем – и вскоре она уже летела вдоль этого самого Бродвея на север. Острия крыш тянулись к ней, а широкая улица между тем плавно свернула на запад, пересекая одну авеню за другой. Потом внизу показалось огромное неосвещенное пятно с квадратными границами, внутри которых виднелось что-то темное и неоднородное. Джинния смутно различила деревья, холмы, дорожки, воду. Центральный парк, поняла она. Одно из любимых мест Софии. Она подумала про Гуту, населенную поедателями джиннов, и решила, что пока что в парк не полетит. Но он навел ее на мысль еще об одном месте, которое София показала ей на карте: о коробке, в которой эта женщина когда-то жила. «Особняк» – так, кажется, она ее назвала.

Джинния оставила Бродвей позади и полетела к юго-восточному углу парка, считая поперечные улицы и облетая каждое здание по очереди. Она не очень понимала, как отличит то, в котором жила София, от остальных…