«Она не вернется ко мне, пока я жива, – сказала себе Джулия. – Она скорее умрет с голоду, чем будет моей дочерью».

В темноте послышался какой-то шум.

Джулия уселась в постели. Сквозь щелку в плотных шторах почти не проникал свет уличных фонарей, но в дальнем конце спальни она различила фигуру женщины, стоящую во мраке.

– София? – спросила она зачем-то.

Фигура исчезла. Только что была – и нет. Джулия была совершенно уверена, что не моргала. Она включила ночник. В комнате никого не было.

Она снова выключила ночник, улеглась на подушку, подумала о Фрэнсисе и о мужчине в камине. «Вы считаете себя восприимчивой к внушению?» Вскоре после кораблекрушения одна из подруг Джулии предложила ей устроить спиритический сеанс, чтобы она смогла снова поговорить с Фрэнсисом и Джорджем. После этого Джулия с этой женщиной больше не разговаривала.

Она неподвижно лежала в темноте. Потом перевернулась на другой бок. Глаза ее медленно закрылись.

Она находилась в бальном зале, в окружении утопленников.

Там были они все, полторы с лишним тысячи, с посиневшими обындевелыми лицами. С бальных платьев и смокингов стекала морская вода. Разбившись на группки, они вели друг с другом беседы; некоторые танцевали. Джулия расхаживала между ними, заставляя себя улыбаться. Она не могла вспомнить, это она пригласила их, или они явились без приглашения. София… где София?

Среди нарядов мелькнуло бордовое платье. Ее дочь танцевала с мужчиной, высоким и темноволосым. Из одежды на нем были только рваные штаны и ремесленный кожаный фартук. Джулия мгновенно его узнала. У нее на глазах он прижал Софию к себе и что-то зашептал ей на ухо. Взгляд его упал на Джулию. София улыбнулась и повернулась к нему лицом.

Разъяренная, Джулия попыталась пробиться к ним сквозь толпу, но утопленники были слишком холодными на ощупь, они сгрудились вокруг нее, так что она мгновенно заледенела до костей. Ее затрясло; казалось, она никогда больше не сможет согреться…