«Но мы могли бы постараться получше, – подумала она. – Мы оба».

20

Тоби ехал на велосипеде по кампусу Колумбийского университета, чувствуя себя так, как будто очутился на садовой вечеринке.

Мимо по дорожкам прогуливались хорошо одетые юноши и девушки, увлеченно о чем-то беседуя и смеясь. Повсюду вокруг были увитые плющом здания из красного кирпича и белого гранита, позеленевшие от времени бронзовые статуи и мраморные скамейки. Центральная площадь была вымощена брусчаткой, с геометрической точностью уложенной в виде черно-белых концентрических квадратов. Даже ободрительные возгласы, доносившиеся с игрового поля, казались интеллигентными и упорядоченными. Тоби затормозил наверху лестницы университетской библиотеки, почти ожидая, что земля под ним сейчас вспучится и выплюнет его обратно на Бродвей, точно устричную икринку. Но никто даже головы не повернул в его сторону. Его униформа и велосипед делали его невидимкой, как и в любом другом месте.

Он спустился на велосипеде по ступенькам и, проехав мимо изумрудно-зеленой лужайки, по которой группа молодых парней лениво гоняла мяч, наконец оказался перед комплексом зданий Учительского колледжа. «Канцелярия», гласила деревянная табличка со стрелкой, которая указывала на здание, выходившее фасадом на 120-ю улицу. Застанет ли он там кого-нибудь в субботу? Он знал, что у секретарш и клерков выходными нередко бывали и суббота, и воскресенье, что в глазах Тоби было прямо-таки воплощением неслыханной роскоши. Он пристегнул велосипед к перилам, повторил про себя свою легенду, сделал глубокий вдох и открыл дверь.

Вестибюль был облицован панелями темного дерева внизу и мраморными плитками вверху. Убеленные благородными сединами мужчины в черных мантиях неодобрительно взирали на него с портретов на стенах. Дверь с надписью «Канцелярия» была приоткрыта; он заглянул в щелку и увидел, что за секретарским столом сидит женщина. Она внимательно просматривала бухгалтерскую книгу и делала пометки, фальшиво напевая что-то себе под нос. На стене за спиной у нее были аккуратно развешаны многочисленные фотографии, на которых были запечатлены ряды молодых мужчин и женщин в одинаковых черных мантиях. Оторвавшись от своего занятия, женщина трубно высморкалась. Было совершенно очевидно, что она пришла сюда поработать в одиночестве.

Отступать было некуда. Тоби зажал кепку под мышкой, чтобы прикрыть жетон с номером, и вошел в кабинет.

– Телеграмму заказывали, мисс?

– Боже мой! – взвизгнула женщина, прижимая руку к груди. – Как вы меня напугали!

– Прошу прощения, – произнес Тоби поспешно, – я не хотел. Я пришел принять телеграмму, мисс. Меня послали сюда, по этому номеру телефона, забрать телеграмму.