Было очень тихо, только влажный гравий чуть скрипел под ногами. Я рассказал ей в ответ, как остался один, без родителей, как жил и учился в специализированном интернате, умолчав только, что вместо дедушки меня опекал человек, в определенных кругах известный как Кардинал.

– Тогда вы меня понимаете! –  воскликнула Машенька. –  В общем, когда дедушка про все узнал, он забрал меня из этого садика к себе, а Вольдемар, так как был школьником, остался с папой. Мы жили в дедушкиной квартире в Петербурге, на Мойке. Он всегда много работал, и когда уходил из дому, то я оставалась с Обидой Григорьевной, ее тогда взяли мне няней, но все равно старался находить для меня время: учил читать и считать, гулял со мной по Таврическому, рассказывал на ночь сказки про веселых зверят, которые куда-то едут на волшебном поезде, я до сих пор ее помню… Ну вот, а потом я пошла в школу, и так получилось, что снова переехала к папе. Мне, конечно, это не нравилось, я скучала по дедушке, и он всегда брал меня к себе на каникулы: на зимние –  одну, в квартиру на Мойке, а на летние –  сюда, в Усадьбу, обычно вместе с Вольдемаром. К тому времени Усадьба стояла закрытой: дедушка с какими-то инвесторами хотели открыть здесь отель, но что-то пошло не по плану, и здание оказалось в запустении куда большем, чем сейчас, даже туалет был на улице, и вода шла только холодная, как на небогатой даче. На первом и втором этажах никакого ремонта и реставрации не было, просто снесли старые перегородки, комнаты на третьем этаже с натяжкой могли называться жилыми, а хорошо отремонтировать успели лишь хозяйские покои в Западной башне, там, где сейчас папины апартаменты. Там мы и жили: дедушка, я, Вольдемар и Обида Григорьевна. Конечно, еще были люди: с дедушкой приезжали его помощники, охрана, их размещали в комнатах третьего этажа, а в самой Усадьбе постоянно жил сторож, дядя Жора, с большими смешными усами, мы его в детстве почему-то боялись –  кстати, отец нашей Марты, которая сейчас тут работает. И Марту мы тоже постоянно встречали, но она была нас постарше, и мы не играли.

Я подумал, что не играли они по причине того, что Марта была прислугой, но промолчал.

– Как тут было чудесно! –  продолжала Машенька. –  Усадьба очень большая, а в детстве казалась просто огромной!

– В детстве –  это когда? В прошлом году?

Она в шутку ударила меня по плечу.

– Очень смешно! Мы с Вольдемаром однажды заблудились на чердаке и смогли найти выход, только когда Обида Григорьевна принялась нас искать и звать. Тут столько всего: и скрытые боковые лестницы в башнях, ведущие к хозяйским покоям, и тайники в подвалах, и подземные ходы с галереями…