На следующий день Искатель сообщил, что ухватил хвостик короткого сигнала откуда-то сзади. Он мог исходить из любой точки между «VII Геминой» и ближним краем империи внешников.

Сорок шесть часов спустя он доложил об еще одном таком же сигнале с неопределимого расстояния.

Рекордный для странника прыжок от Т. Роголики до Барбикана продолжался сорок три часа с небольшим.

Мгновением позже «VII Гемина» проскочила мимо внешника, устроившегося в поворотной точке. Он испустил некий сигнал. Искатель заявил, что это какая-то цифра.

Мелочи, мелочи. Военконсул боролся с искушением отказаться от плана.

* * *

Когда «VII Гемина» вырвалась из Паутины, военконсул ожидал обнаружить что угодно. И не обнаружил ничего.

Капитола-Примагения была атакована, но не уничтожена. Внешники отступили. Обе стороны понесли тяжелые потери, причем внешники потеряли явно больше, чем рассчитывали. Однако победа уже была у них в руках.

Но они ушли.

Все начали донимать военконсула вопросами о тактических установках и оказании помощи. Он отключил связь и задумался, уверенный в том, что ему не хватает всего одной детали, чтобы сложить мозаику.

Последний внешник, еще один чертов наблюдатель, предоставил эту деталь. Он отослал сообщение: «Дракон заглотил отравленную наживку. Теперь уже поздно. Успех обеспечен».

– Алеас, иди сюда! – проревел военконсул. – Это Звездная база! Будь проклято его черное сердце!

Алеас изумленно посмотрела на него:

– О чем это ты голосишь?

– О том, что не дает мне покоя. О том, что я упустил из виду. Ку всегда использовали приманки. Никогда не догадаешься, что у них настоящее, а что нет. Он заманил нас сюда. Он знал, что меддинианец ловит его сигналы. И теперь мы слишком далеко, чтобы подпалить ему волосы у Звездной базы. Этот наблюдатель потешался над нами, потому что мы теперь не можем ничего другого, кроме как вернуться назад и подсчитать убытки.

– Ты собираешься броситься за ним?

– Да, собираюсь, черт возьми!

– Но разве сообщение не должно было вынудить тебя именно к этому? Мы уйдем, а их флот снова прыгнет сюда?

Военконсул остановился. Она была права.

Он усмехнулся.