Коршун вздернула бровь, не зная, как к этому относиться. Меред вряд ли могла бы натворить что-то действительно страшное, но ее бледное лицо и тяжело нахмуренные брови настораживали Даэн.

— То есть, ты хочешь сказать, что Атеа не имеет к произошедшему никакого отношения? — осторожно уточнила она. Меред замялась на миг, но все-таки выпрямилась, и, глядя, прямо в глаза Даэн, мотнула головой:

— Имеет. Но виновата все же я.

— Богиня, да что произошло? — Даэн непонимающе смотрела на девушку. Та в жизни своей не сделала бы ничего плохого, приучив себя к поразительной аккуратности во всем — и в собственных поступках тоже. Меред глубоко вдохнула, взглянула на нее, но вымолвить ничего не успела. Голос, что раскалывался эхом в голове, тихо прошелестел:

— Позволь я объясню все, госпожа.

Даэн обернулась, переводя взгляд с ведьмы по имени Тэаргавар на Меред — и обратно. Накидка Знающей качнулась от невидимого ветра, и Коршун ощутила, как внутри все холодеет. Если в этом были замешаны эльфийские ведьмы — значит, все действительно было не хорошо. В особенности если дело касалось Рожденной Луной. Даэн хмуро взглянула на нее и кивнула:

— Говори. Я слушаю.

На миг показалось, будто под капюшоном сверкнул крохотный алый блик — такой же алый, как волчья ягода, как последний луч слепого солнца в пору предзимья, как кровь земли, что текла глубоко под ними. Ведьма улыбнулась — и Даэн почему-то стало страшно.

========== Глава 27. Веретено ==========

— …Мара-Марана, поди в темный лес — там у топи бес, с белыми глазами, с вострыми рогами, тебя ждет-пождет!

Детский заливистый хохот гнался за ней, пока она бежала быстрее ветра прочь от деревни, отрываясь от своих преследователей. Высокие стебли травы стегали ее по голым коленкам, и Мара, перепрыгивая через кочки и топкие лужицы, морщилась и ойкала — да только не останавливалась. Пускай дети остались далеко позади, а она все равно боялась их куда больше, чем диких зверей и бесьих топей. Ни зверь, ни дух болотный ее-то не тронет, а вот Ольдэк все время недобро скалился, завидев ведьмину дочь, и всех ребят подговаривал ходить за ней да кричать ей во след недоброе…

Ноги запутались в густых кучерявых зарослях зяблицы, пестрящей синими россыпями цветов, и девочка, перецепившись через запутанные стебли, шлепнулась на землю, больно приложившись коленкой оземь. Глаза тут же защипало, но Мара только посильнее губу закусила, да так и затаилась в траве, прислушиваясь к отдаленному гомону. Голоса мальчишек совсем скоро стихли — видать, прогнали ее и все, успокоились да разошлись. Ведьмина дочь выдохнула, зарываясь носом в мягкие зеленые кружева трав. Хвала небу, убежала.