И ничего из этого у нее не было.

Совсем как на первом посвящении, да, Меред? Отдай все — получишь во стократ больше.

Правда, в это больше она с каждым днем верила все меньше. Богине, видимо, было мало ее даров — или просто не было дела до ее молитв. Но с каким-то неведомым упорством она продолжала каждый день, данный ей, просить и всем сердцем верить в то, что однажды все сбудется. Однажды, когда-нибудь, обязательно, точно…

Они остановились еще раз лишь через несколько часов — да и то, перекусить по-быстрому. Знающая вынула из своей сумки странную бутыль — всю из какого-то металла, литую, большую. Отхлебнув из нее, ведьма передала ее по кругу, и когда очередь дошла до Меред, девушка с удивлением и радостью обнаружила, что в сосуде — ароматный горячий чай. Ворожба? Вода неведомым образом оставалась теплой, и это казалось ей странным, но Меред, отбросив осторожность, сделала несколько больших глотков, прежде чем возвратить бутыль Знающей. По телу разлилось приятное тепло, отозвавшееся покалыванием в ногах. Горячий чай сейчас действительно лишним не был. Потом Аллэи раздала всем куски солонины и несколько ломтей сыра, тоже соленого. Меред ела с удовольствием — голод уже не раз давал о себе знать. Покончив с трапезой, они вновь двинулись в путь, оставляя долину Лореотта далеко позади.

Вечер подкрался к ним незаметно, в тот самый миг, когда химеры взобрались на длинный горный хребет, изгибающийся плавной волной. К тому времени ноги у Меред окончательно задеревенели, и с крутого бока химеры девушка едва ли не свалилась в снег, со стоном ослабляя ремешки креплений. Атеа была в подобном состоянии и даже не стала никому высказывать свое недовольство, за что Меред возблагодарила богов. Дорога оказалась тяжелой даже для них, привыкших к долгим нагрузкам, а потому слушать сейчас нытье Лебедя было выше сил молодой Птицы. Знающая вместе с Аллэивар развела костер, и вскоре они вчетвером сидели у огня, стараясь как можно ближе подсесть к пляшущим языкам пламени. Меред вынула свое одеяло, и Атеа последовала ее примеру — теперь они кутались в одеяла, стараясь унять дрожь. Эльфийки тоже набросили на плечи шерстяные толстые плащи, прижимаясь спинами к своим химерам — да только они выглядели так, словно сидели где-то у домашнего очага. Разговоры не клеились, и после скудного ужина, прошедшего в молчании, Аллэивар проворчала:

— Ладно, давайте спать, пташки. Путь сложным был, нам отдохнуть надо бы, — она завернулась в свою накидку, устраиваясь поудобнее под боком у Йэн. Метнув косой взгляд на Меред, она тихо добавила, — Если замерзнешь, стриженная — подвигайся ко мне. Я не укушу.