— Судя по всему, мы добрались до Скельгара, — Даэн привстала в стременах, всматриваясь вдаль, — По крайней мере, на карте этот городишко так называется.

— Ты бывала здесь? — Мара тоже сощурилась, присматриваясь к силуэтам домов и садов вокруг них. Даэн хмыкнула:

— Нет, сюда Лорелей нас никогда не отправляла. Что же… поглядим-ка, Мара, есть ли там постоялый двор без клопов.

С этими словами Птица послала лошадь рысью, и Мара поспешила сделать то же самое, стараясь не отставать от Даэн. Когда темнота наконец опустилась на землю, накрывая собою холмы и долины, всадницы вошли в город, зовущийся Скельгаром.

Скельгар оказался небольшим, вытянутым вдоль Железного Тракта и густо заросшим огромными садами. Наверное, здесь выращивают продовольствие для пограничных городов, подумалось Маре. За городской стеной, довольно хлипкой даже на вид, в зарешеченных проемах ворот виднелись темные широкие пятна распаханной земли, щедро припорошенной снегом. Громадные поля тянулись до самых холмов, устеленных белым покрывалом. Наверное, жители не хотели занимать ни клочка земли, поэтому город узкой полосой обнимал дорогу с двух сторон, теснясь подле нее, а все свободное пространство люди засеивали. Мара надеялась, что со времен предыдущих Изломов ничего не изменилось, и в Скельгаре, как и прежде, помнят, зачем он был построен на самом деле.

Дорога привела их к городской площади с двумя колодцами под деревянными заснеженными крышами. Где-то совсем рядом визжали играющие дети, брехали собаки, слышался хохот захмелевших мужиков. Мара ощущала на себе взгляды прохожих, неспешно бредущих куда-то по делам, но взгляды те враждебными не были, а потому ведьма, спрыгнув с лошади и взяв ее под уздцы, спокойно и уверенно направилась по расчищенной тропке к двухэтажному широкому зданию, у крыльца которого тихонько поскрипывала узорная вывеска.

Отдав лошадей хмурому конюху, Даэн распорядилась, чтоб тех накормили сейчас и на рассвете, и вдвоем с Марой они вошли в помещение. Здесь было тепло, людно, в дальнем углу на деревянной широкой приступке играл бродячий флейтист — совсем еще мальчишка, лукавый и смешливый, с шапкой густых темных кудрей. Ему присвистывали, хлопали, и музыкант улыбался еще шире, выводя очередную заливистую трель. Это было славно, это было действительно хорошо, в этом была жизнь, и впервые за долгое время Мара не чувствовала себя лишней в человеческом кругу.

Впрочем, для нее все равно здесь было слишком шумно, потому она поспешила протиснуться к свободному столику у камина. Даэн договаривалась с хозяином постоялого двора о чем-то, и спустя некоторое время подсела к ней, устало потирая затылок.