— Вбивать в голову недостаточно, — заметила Мара, и Даэн вновь обратилась в слух, не отрывая взгляда от ведьмы, — Нужно верить всей собой, понимаешь? Каждой своей частичкой, каждую секунду, даже не верить — знать. Да и какое тебе еще нужно подтверждение, если у тебя в груди стучит сердце твоей Богини? Если ты можешь соединяться с Ней, с Ее помощью вытаскивать своих сестер из забытия?

Даэн нахмурилась еще сильнее, словно в ней боролись две истины, и она все не знала, чью сторону принять. Мара на миг залюбовалась красивой, жесткой линией ее скулы, темным изломом бровей, волевыми чертами лица, а затем Коршун тряхнула головой и медленно проговорила:

— Это все же другое, я думаю.

Мара рассмеялась:

— А что же ты так неуверенно говоришь мне это? Все есть суть одного, Даэн. Вопрос лишь в твоей вере. Ты веришь в силу Хартанэ, что живет в каждой из вас — более того, не просто живет, а воплощается. Вы открываетесь ей так, как я открываюсь всему живому, всей силе. Тому, что зовут Бессмертным. Дай ему любое имя, назови его как хочешь — он все равно останется одним и тем же, как бы его не пытались разделить, разорвать на кусочки. Сила, что поет в тебе, и сила, что поет во мне — едина. Это одно и то же. Мы просто работаем с ней разными способами. И то, что ты обращаешься к ней, доказывает, что каждое живое существо может сделать то же самое. Если захочет. Если оно будет готово к долгому и сложному пути. Если каждый из нас станет на эту дорогу… если мне выпадет счастье увидеть это, помочь этому хоть немножко, — она на миг запнулась, а потом в сердце стало горячо и болезненно-сладко. Мара вдохнула поглубже, прикрыла глаза и тихо промолвила, — Если так, то я буду самой счастливой на всем белом свете. Значит, все было не зря…

— Все итак не зря, разве нет? — так же тихо спросила Даэн, и сквозь пелену света под веками Мара ощутила ее взгляд — золотое солнце, застывшее в капельках смолы.

— Верно, конечно. Все так. Но только одной меня недостаточно для того, чтоб изменить мир. Как недостаточно тебя, как недостаточно сотни… Колесо замерло сейчас, как замирало уже неоднократно, и как замрет еще тысячи раз — если все будет продолжаться так же. Знаешь, Даэн… Я иногда думаю, что смысл не в том, чтоб начался новый оборот — ведь не существует того механизма, что всегда будет исправен.

— Что ты хочешь сказать этим? — голос Коршуна был спокоен и тих, мягок, а потому сказать то, что на сердце, оказалось совсем несложно.

— Я и сама не совсем понимаю, моя крылатая, — Мара усмехнулась, дернув плечом, — Быть может, позже Бессмертный даст мне ответ. Я ищу его — ищу с тех самых пор, как наступила Ночь Сна. Подумай только, ведь даже само воплощение силы Бессмертного, его душа, его дети — даже они подчиняются циклу Колеса, уходя в зиму на покой. Даже они заперты, в каком-то смысле. Быть может, нужно сломить его?