— Может, они границы закрыли? — предположила Даэн, всматриваясь в темные фигуры, столпившиеся у ворот. Их было не так уж и много — не больше шести-семи, но точнее женщина сказать не могла.

— Если бы закрыли — кто-то бы точно нам об этом да сказал, — задумчиво ответила Мара. Она тоже вглядывалась туда, где маячили силуэты людей — утро уже коснулось ее чела, и Даэн с трудом, но все же могла видеть ее лицо.

— Ты так веришь в человеческую добродетель? — хмыкнула Птица, останавливая своего конька и спешиваясь, — Ладно. В крайнем случае, если уж развернут прочь, пойдем через низины. Не думаю, что этот их забор тянется вдоль всего Тракта, — она кивком головы указала на стену, что ползла на запад и терялась в темноте. Мара согласно склонила голову и тоже спрыгнула с лошади, взяв кобылу под уздцы. До ворот оставалось не больше пятидесяти саженей.

Оказалось, что пришедший был всего-то один — а напротив него живой стеной выстроилась пятерка хмурых стражников. Прибывший был молодым мужчиной в поношенной, но чистой одежонке и смешной шапке, сдвинутой на высокий лоб. Он быстро жестикулировал руками, и голос его нет-нет да срывался чуть ли не на фальцет.

— …дурьи ваши головы! Мне нужно попасть к королю! Немедля! Пропустите меня!

— А с какого ляда нам тебя пропускать? — один из стражей, широкоплечий огромный детина, демонстративно зевнул в кулак, не преминув громко хрустнуть пальцами, — Кто ты — ведун, скоморох, торговец? Королевская доченька?

— Вы не понимаете! — мужчина подался вперед, и стражники тут же набычились, — Вы не знаете, что происходит на западе! Дикие проснулись. Нам нужна защита, нужна армия — хоть что-то! Здесь тихо и спокойно, но в наших деревнях все уже началось — и поверьте, беда и к вам придет, и до самого Эйнарвисского моря докатится, и дальше еще, за воду! Король должен выслушать меня, он должен…

— Он должен думать о том, как верданорского упыря от наших земель отвадить, — низкорослый крепкий мужчина, не проявляющий никакого интереса к пришедшему, наконец поднял на него безразличный взгляд, — Вот там — настоящая беда, без этих ваших придумок. Дикие… — он фыркнул, — Ты слышал, Мон? Дикие!.. Ха!

— Да, дикие! — отчаянно всплеснул руками человек, едва ли не уронив шапку в снег, — И я должен рассказать об этом королю! Мы готовы встать в ряды его армии в этой войне, готовы защищать свою землю — только пускай он выслушает нас!..

— Слушай, Тэлен, — один из стражей, долговязый и щербатый, вышел вперед и положил руку на плечо мужчине. Тот пошатнулся, — Коли хочешь послужить на благо Эллоина — лучше встань в армию против Верданора. Пока-то все тихо, но скоро может такая свистопляска начаться, что даже твои никчемные ручонки могут пригодиться. Авось, парочку эльфов и прирежешь. А вот этого твоего вяканья про диких там — не надо. Не надо, Тэлен, — стражник говорил с ним так, словно тот был его старым приятелем, которого нужно было отговорить от глупой затеи, — Мы ведь тебе уже не раз говорили. И не только говорили, помнишь? По глазам же вижу, помнишь. Иди-ка ты отсюда домой, к женке. Приголубь ее, дров наколи, хозяйство свое проверь — дел-то, небось, невпроворот у тебя в деревеньке твоей… Вот и иди. А опять сунешься сюда — еще раз плетей всыпем, уму-разуму поучим. Мы ж для тебя, дурня, стараемся, чтоб ты глупостей не наделал. А то пойдешь еще полями — а там тебя ведуны найдут, Светлый не приведи. Это мы побеседовать горазды, разъяснить все по-людски можем — а с ведунами у тебя никаких разговоров не будет: они тебя быстренько головешкой обугленной сделают. Смекнул?