Мужчина по имени Тэлен попытался было возразить, но тут еще один из стражей сделал шаг к нему и угрожающе прорычал:

— Пшел отсюда, поганый — последний раз тебе повторяем. У тебя есть минута, чтоб развернуть свою харю и туда пойти, откуда пришел. Иначе на площади растянем, и уж тогда мало не покажется.

Человек еще некоторое время шумно сопел, сжимая и разжимая кулаки, а затем срывающимся голосом просипел:

— Если король отказывается помогать нам — мы справимся сами, без его поганого величества, — и с этими словами он резко развернулся, стремительно зашагав прочь. Он бросил горящий взгляд на Даэн, на Мару, и Птица глаз не отвела, словно безмолвно говоря, что верит ему. Мужчина замер — ровно на одну секунду, а затем поспешил по Тракту назад. Вдогонку ему один из стражников, посмеиваясь, крикнул:

— Давай-давай, справляйся! Потом расскажешь, как вместе с бравыми ребятами диких гнал до самого Призрачного моря, — он перевел взгляд на Даэн и Мару, и смех замер у него где-то в глотке. Глаза его больше не улыбались, став цепкими и внимательными, — А вы, любезные, что в такой час тут делаете?

Даэн незаметно коснулась запястья Мары, проходя мимо ведьмы и выступая вперед. Выпрямившись, женщина скрестила руки на груди, спокойно оглядывая собеседника.

— В Эллоин держим путь, к королевскому двору, любезный господин.

— Вон оно как, — стражник поскреб подбородок, фальшиво хмуря брови, — Тогда вам должно бы знать, что велено не пускать никого через форпосты — самим королем велено, не нами, уважаемые. Так что я прямо не знаю… Вы должны бы знать это, коль сами путешествуете.

— Знаем, конечно, — кивнула Даэн, не меняя позы. Естественно, им с Марой было невдомек, что король запретил пересекать границу — однако кое-что сейчас они все же услышали. Ну, была не была, подумала Птица, растягивая губы в снисходительной улыбке, — И приятно видеть, что стражи Трегорья так добросовестно выполняют королевский приказ. Однако, насколько мы знаем, его величеству нужны ведуны — стало быть, для нас должно сделать исключение, я права?

Стражники переглянулись, затоптались. Один из них — тот долговязый, что болтал с Тэленом дольше других, чуть сощурился.

— Так-то оно так, сударыни. Только вот откуда нам знать, что вы — ведуньи?

Мара, ни слова не говоря, вытянула вперед руку, и на ладони тут же легкокрылым мотыльком заплясало рыжее пламя. Ведьма даже не шевельнулась, а огонь вдруг принял форму шара, и по его живой поверхности побежали золотые капельки, обтекая его, сливаясь и образуя узор, какой бывает на стали во время закалки. Мара чуть повернула голову в сторону Даэн, и Коршун, взмолясь Хартанэ о том, что поняла все правильно, подставила руку. Шар скользнул к ней, угнездился в ее ладони, не обжигая кожу, и женщина вытянула пальцы, делая вид, что для нее держать огонь — обычное дело. Шар подпрыгнул в ее руке, разросся, затем сжался в крохотную точку-искорку, и все это время Даэн не отрывала от него спокойного взгляда, делая вид, что меняет форму пламени сама. Когда огонек, мигнув алым, погас, Птица почти скучающе оглядела стражей.