Женщина заворочалась, ресницы ее затрепетали. В следующий момент Лебедь вжала ее в перину бедрами, усевшись сверху и закрыв ей рот ладонью, и Крыло, оказавшееся в ее руке, острым краем касалось напудренной морщинистой шеи. Атеа склонилась над ней, глядя в широко раскрытые, испуганные глаза, и хищно усмехнулась, ощущая, как напрягается ее горло.

— Заорешь — и я перережу тебе глотку, — сообщила она женщине, тоненько скулящей, — Мне хватит секунды. Хочешь проверить, лгу я или нет?

Женщина, не мигая, чуть заметно затрясла головой, и Атеа видела искренний ужас и страх, застывший на ее лице. Удовлетворенно кивнув, девушка медленно убрала ладонь от ее рта. Крыло по-прежнему оставалось на месте. Прерывисто дыша, хозяйка дома дрожащим голосом просипела:

— У меня есть золото… Много. И драгоценности… Что вам нужно?.. Берите все, что хотите — только не…

— О, я возьму, — заверила ее Атеа, склоняясь еще чуть ниже, — Можешь не сомневаться, милая моя подруга. И только ты можешь помочь мне в этом.

Женщина, едва ли не окаменевшая, испуганно смотрела на нее. Глаза ее были круглыми, белыми, и она явно не понимала, что происходит.

— Я? Что… мы знакомы? Кто вы?..

— Я — твоя солнечная девочка, твоя куколка, — сладко пропела Атеа, и губы ее растянулись в кривой усмешке, — И я пришла, чтобы ты отдала мне маленький должок, добрая Виалла. Помнится, кое-что ты задолжала мне, правда?

Несколько секунд женщина непонимающе разглядывала ее, моргая и морща лоб, а затем лицо ее вытянулось, и Атеа ощутила, как она каменеет еще больше, и как медленно осознание вливается в нее. Она потеряла дар речи, хлопая глазами и пытаясь хоть что-то сказать, и Лебедь выпрямилась, все так же держа Крыло у ее горла и ухмыляясь ей уголком рта.

— Верно. Это я. Здравствуй, Виалла. Я так соскучилась, — она картинно вздохнула, — Однако сейчас не время для слез радости. На рассвете ты отведешь меня во дворец короля — к нему у меня есть небольшое дельце. Отведешь без лишнего шума и крика. Я боюсь шума, Виалла, а когда мне страшно, мои руки не слушаются меня — и могут схватиться вот за эту штучку, — она чуть ощутимее нажала на Крыло, и Виалла стала совсем уж белой — Атеа видела это даже во тьме, — А она очень, очень острая. Мы же не хотим несчастных случаев, правда?

Женщина даже не шелохнулась — лишь в ее глазах Лебедь видела молчаливую мольбу и то, что было залогом ее честности. Виалла слишком боялась смерти и слишком любила свою жалкую жизнь при дворе — а потому была готова на все, лишь бы ощутить себя в безопасности. Кивнув, Атеа убрала клинок.