— Быть может, лучше тебе не выходить пока на улицу, госпожа Атеа? — Виалла опасливо взглянула на нее, чуть хмуря пересыпанные сединой брови, — В моем доме тебе не будет нужды ни в чем.

— Я знаю, — заверила ее Лебедь, — Но поверь мне, уже через несколько часов все обитатели твоего дома, включая кошечку, самостоятельно бросятся на любой острый предмет, что попадется им под руку, если я не буду выходить никуда. А так — я погляжу на Расфаль, подниму старые связи, встречусь с нужными людьми. Надеюсь, ты хорошо запомнила все, что я тебе сказала?

— Да, госпожа Атеа, — повторила Виалла, и Атеа, прислушавшись к золотому огоньку Дара Хартанэ в груди, удовлетворенно кивнула: тот не ощущался тревожным или напряженным. Значит, женщина не лгала. Поднявшись из кресла, она вновь чуть склонила голову, и, не поднимая ресниц, молвила, — Я немедленно займусь всем. Мой дом — в твоем распоряжении, госпожа Атеа, как и моя стража. Если тебе захочется пройтись по городу, пока меня не будет, попроси кого-нибудь из служанок принести тебе одежду — в доме остались платья моей дочери. Они, быть может, не похожи на королевские одеяния, однако находятся в хорошем состоянии, так что, надеюсь, серчать ты не будешь.

— На этот раз — нет, — заверила ее Лебедь, — Успехов тебе, Виалла. Я буду ждать тебя, моя мышка.

Послав ей широкую улыбку, Лебедь отвернулась к окну, не слушая прощальные бормотания женщины. За стеклом в предрассветной тьме вставали силуэты башенок и высоких светлых домов с темными глазницами-окошками, в некоторых из которых в этот час уже горели на подоконниках масляные золотистые лампы. Да, ей определенно хотелось осмотреться и разведать, что да как — однако это могло подождать еще несколько часов. Сейчас куда больше ее интересовала ванна и сытный завтрак. Кивнув самой себе, Атеа неторопливо направилась в сторону купальных комнат — благо, служанка в батистовом голубом платочке, получив от нее распоряжение, тут же умчалась выполнять его, предварительно поведав госпоже Атеа, куда ей следует подойти, как только она закончит беседу с госпожой Виаллой.

Естественно, что никаких людей у Атеа здесь не было — однако Виалле об этом знать не стоило; как и многие женщины при дворе, она была глуповатой, и запугать ее в целом оказалось достаточно легко. К тому же, Лебедь не сомневалась, что та все еще чувствует себя виноватой перед златокудрой маленькой девочкой, которую она увезла когда-то давным-давно в горы. Златокудрой девочки давно уже не было, и вместо нее теперь появилась не слишком приятная особа, которая могла сделать Виалле больно. Очень больно. И, к чести придворной дамы, она понимала это. Расслабляться Атеа не собиралась — сейчас ей понадобится все ее внимание, изворотливость и умение плести вокруг себя хаос. Соответственно, чем больше ниточек она подвязывала к своим пальцам, тем лучше становилось для нее.