— Надо же, впервые утро по-настоящему не паршивое, вот дела… — тихо выдохнула она, не открывая глаз. Через несколько часов свою гордую задницу сюда принесет господин Тэаран, посол от Верданора, и придется разбираться еще и с ним — но покуда в этой комнате не было никого, кроме нее самой, и утро казалось действительно славным.

Повертев еще немного тонкий стержень пера в пальцах, Атеа вздохнула снова, выныривая из мягкого ощущения неимоверного ровного покоя, и подняла пергамент, перечитывая в третий раз аккуратные ровные строки.

Дорогая матушка.

Уж не знаю, испытаешь ли ты радость, когда получишь от меня весточку, или перебьешь весь фарфор в доме по случаю того, что твоя любимая дочурка все-таки не сгинула где-то там бес знает где. Впрочем, это не так уж и важно. Довожу до твоего сведения: я жива-здорова. Быть может, ты не знала — мало ли, вдруг за тринадцать лет ты не добралась с визитом в Расфаль, или тебе никто не доложил о том, что я пропала, — но знай: я благополучно закончила обучение в Келерийской Гильдии, получила Крылья — это такие специальные ножички, и возвратилась туда, откуда меня с такой радостью выпихнули.

Не беспокойся за меня, дорогая матушка — я нахожусь в добром здравии и хорошем расположении духа. Надеюсь, ты тоже не слишком-то тосковала без меня. И батюшка — тоже. Я бы и дальше не беспокоила вас, если бы не случай, занесший меня в Расфаль — а также некоторые интересные факты, открывшиеся мне совсем недавно. Они связаны с теми гребешками, которые ты так любезно подарила мне в день моего отбытия из Эглеира. Мне бы хотелось побеседовать с тобой об этом лично — думаю, ты сможешь рассказать мне много чего интересного. Да и к тому же, ситуация складывается таким образом, что мне совсем неожиданно, абсолютно внезапно — веришь ли! — понадобилось то, что причитается мне по праву, как хозяйке тех самых чудесных гребешков. И, сдается мне, вы с батюшкой можете мне подсобить. Хотя, конечно, вы уже очень много сделали для меня, обеспечив мне юность в столице среди чудесных людей, совсем поблизости от королевского трона, за что я безмерно вам благодарна. Однако, ныне я вновь наберусь наглости просить вашей помощи.

Помнится, любезный мой батюшка имел поддержку среди дворян Эглеира и некоторую связь с Советом. Да-да, матушка, я помню, что связь эта была косвенной. Однако, этого вполне было достаточно для того, чтоб Правители Востока плясали перед ним на задних лапках. Посему я прошу вас, моя дорогая семья, похлопотать о том, чтобы Восток узнал о том, кто по праву является наследником драгоценного подарка — и в нужный момент поддержал этого доброго человека. Полагаюсь на твой живой ум, матушка, ибо ситуация сложная и щекотливая — и все же я убеждена, что выход ты найдешь, и сумеешь объяснить все так, чтобы ничье доброе имя не опорочить.