Пятьдесят восемь лет назад, в 6656 году от Рождения Адама на Переяславль напала половецкая рать, возглавляемая Глебом Юрьевичем, сыном Юрия Долгорукого. Тогда-то Демьян Куденевич и свершил величайший из своих подвигов — всего лишь со слугой Тарасом и пятью отроками выехал в поле и обратил несметные полчища в бегство.

А другой раз и вовсе напал на многотысячную половецкую рать в одиночку, перебил великое множество, но и сам был исстрелян чуть не до смерти — думали, не останется богатырь вживе. Даже плакали по нему, будто по мертвому. Он и в самом деле после того долго спал мертвым сном, однако в конце концов все же поднялся на ноги.

Но прежняя мощь так и не вернулась — богатырь умер, остался просто человек.

После тяжелой болезни Демьян Куденевич покинул Переяславль и многие годы странствовал по земле Русской простым каликой. Когда же явилась старость, он осел в граде Владимире, был щедро обласкан Андреем Боголюбским, а затем его братом, и с тех пор жил спокойно, без забот и тревог. Никто не мог сказать точно, сколько годов ему сейчас — то ли восемьдесят, то ли девяносто, а то ли и за сотню уже перевалило. Поди разбери…

— Давай шуда, малец, — протянул руку престарелый богатырь. — Не шпорченое?

— Да вот те крест, дедушко Демьян, молодильное яблоко, волшебное! — перекрестился Иван, отдавая яблоко.

— Ну, жа твое ждоровье, княже!.. — прошамкал старик, вгрызаясь в чудесный плод окостеневшими деснами. — Ух, шлашть-то какая!..

Под десятками жадных взоров Демьян Куденевич спокойно и неторопливо сжевал всю яблочную мякоть, оставив лишь узенький огрызок с черешком и зернышками. Дряхлый старик чинно утер губы, запачканные соком, и ожидающе посмотрел на Яромира.

— Ну что, дедушко?! — подался вперед князь.

— Да што-то пока не чуштвую… — неуверенно прислушался к ощущениям старичок.

В следующий миг он обмер, запнувшись на полуслове. Огрызок яблока выпал из ослабевшей руки и покатился по узорчатому полу. Демьян Куденевич дико закашлялся, повалился на колени, скрючился и затрясся, колотясь об пол, обуреваемый неудержимыми корчами.

— Отраву подсунули!!! — взревел князь Всеволод, вскакивая на ноги. — Стража!!!

Гридни схватились за оружие, но тут же настороженно замерли — корчи оставили старика, он начал медленно подниматься на ноги.

— Не нужно, княже! — гаркнул Демьян Куденевич, резко вскидывая голову. — Не отрава это!

Из его голоса исчезло шамканье. В раскрытом рту блеснуло жемчугом — из размягчающихся десен лезли новые молодые зубы. Плешивая голова на глазах покрывалась русыми волосами, буйная борода вмиг загустела и порыжела, расползаясь по щекам. Лицо разглаживалось от морщин, глаза юношески заблестели, скрюченная спина выпрямлялась, стариковские руки-веточки наливались могучей силой.