А вот Иван с Яромиром песню не слушали вовсе. Княжича куда больше заинтересовала предыдущая, о Кащее. Теперь он взволнованно что-то доказывал оборотню, взмахивая руками и поминутно утирая нос рукавом. Яромир негромко возражал, но с явным сомнением — он тоже обратил внимание, что в песне вещего Бояна место сбережения кащеевой смерти указано вполне отчетливо.

— Остров Буян, значит… — задумчиво молвил волколак. — Хм-м… А он-то откуда знает?..

— Да ты что, Яромир?! Он же ВЕЩИЙ!

— Ну мало ли кого как прозывают… Да и про обман уж верно не зря говорится…

— А пошли у него самого спросим!

— На этом все, дальше петь уж не о чем, — раскланялся Боян, окончив последний куплет и возвращаясь на прежнее место. — Все чистая правда — ни полсловечка не соврал, все как есть вам доложил. Коли у кого интерес случится — поезжайте в славный город Ратич, там доселева рядом деревня стоит, где те два брата жили…

Упоминание о Ратиче Ивана раззадорило окончательно. Он резко поднялся с лавки, задев сопливым рукавом курячью юху. Наперерез метнулась рука Яромира — шустрый оборотень успел подхватить мису, прежде чем та опрокинулась. Ни единой капли не пролилось.

Впрочем, княжич этого даже не заметил — он уже усаживался рядом с Бояном, оставившим гусли в покое и чинно черпавшим из большой корчаги маковый творог. Вещий певец с любопытством посмотрел на плюхнувшегося по левую руку Ивана, но ложку не оставил ни на минуту.

— Дедушка Боян, расскажи еще о Кащее! — сразу взял быка за рога княжич.

— О Кащее?.. — задумчиво переспросил Боян. — А что же в нем интересного, молодец?.. Может, лучше спеть тебе о Василисе Микулишне, дочери славного Микулы Селяниновича, верной жене богатыря Ставра Годиновича, что в мужеское платье переоделась, да всех дружинных Владимира-князя побила, супруга любимого из беды вызволяя?..

— А расскажи!.. — не удержался Иван.

— …только в другой раз, — спокойно продолжил Яромир, незаметно пристроившийся по правую руку Бояна. — А сейчас нам о Кащее интереснее. И про остров Буян. Это правда?

— Что правда? — притворился непонимающим Боян.

— Что смерть Кащея на острове Буяне хоронится, — терпеливо повторил оборотень.

— Охо-хо… Да откуда ж мне знать-то, сынки? — ласково посмотрел на него старый певец. — Я просто сплетню такую услышал — птичка певчая на хвосте принесла… А где уж там она на самом деле хоронится, откуда мне знать?.. То ли правда, то ли ложь — не поймешь, не разберешь…

— Ясненько… — прищурился Яромир. — И что же это за птичка такая, как звать-величать?..

— Да проболтался тут один случайно, — ответил доброй улыбкой Боян. — Было дело — повстречались мы с ним недавно, стали друг другу новые песни да сказки передавать, голосами благозвучными мериться, сплетни свежие рассказывать, медовухи малость хлебнули, вот он и проболтался нечаянным образом…