– Сдавайся, – прорычала Водайя, напирая и подталкивая Земолай к краю платформы.

Нож оцарапал Водайе предплечье. Земолай удвоила старания, целясь под нагрудную пластину. Она встретилась с противницей глазами, и за блеском серебра они вдруг оказались человеческими, в них плескалась боль. Это были раненые глаза ее наставницы, женщины, всю свою жизнь отдавшей правосудию и преданной своей ближайшей ученицей.

– Зачем ты так со мной? – выдохнула Водайя.

И Земолай дрогнула. Это было неправильно, она знала, что это неправильно… но ведь для Водайи все выглядело иначе! От нее невозможно было добиться сострадания, бесполезно было умолять о сочувствии – потому что Водайя всякий раз страдала взаправду. Ее действительно ранило, когда другие не подчинялись ее воле.

Земолай дрогнула, и стоило на краткий миг поддаться старой привычке, как Водайя взяла верх. Нож вывернулся в руке Земолай, запястье хрустнуло…

И лезвие вонзилось ей в живот.

Ноги у Земолай ослабли. Она услышала «ах», что показалось ей странным, потому что губы у Водайи не двигались. А потом Земолай стала падать. Боли она не чувствовала – пока, – но все равно падала. Она судорожно рванулась и вцепилась в кирасу Водайи, увлекая крылатую за собой.

Удар о платформу оглушил ее. Небо затмевали крылья Водайи, за ними виднелся только узенький край портала. Оставалось лишь верить, что за ними по-прежнему наблюдают.

– Отпусти, – приказала Водайя. – Все кончено.

– Ты десятилетиями обманывала меха-дэву. – Слова давались Земолай с трудом. – Скрывала свои намерения. Правила Радеждой собственным кулаком.

Водайино колено расплющило ей бедренный сустав. Нож наставница так и держала в руке. Земолай вцепилась еще крепче, сжимая ее в смертельном объятии.

– Дура ты, – процедила Водайя. – Мы всегда правили собственными кулаками.

Красное сердце у нее в груди разгоралось все ярче и ярче, кровавое и завораживающее – ненастоящее сердце и никогда им не бывшее.

– Я знаю о блокираторе света, – прохрипела Земолай.

Боль пришла, да еще какая. Ее тело рыдало густыми красными слезами.

– Как на самом деле выглядит твое сердце? К чему я так стремилась?

Водайя попыталась отстраниться, но Земолай держала крепко. Последний осколок командирского спокойствия разлетелся вдребезги.

– По-твоему, Петрогон был во всем откровенен? – заорала Водайя. – Думаешь, Виталь до него никогда не врал? Боги спят, Земолай. Время от времени они просыпаются, проводят пальцами по миру, уничтожая все, к чему прикасаются, – а затем убирают руки и оставляют нас в покое. Им наплевать, что будет потом!