От бдительной Гальяны не укрылась задумчивость на лице старшей подруги, и девушка не замедлила поинтересоваться:

– В чем дело?

Тимьян и Рустайя тут же выжидательно уставились на нее, и от их внимания Земолай невольно кольнуло болью. Она не заслуживала такого отношения, хотя искренне надеялась когда-нибудь заслужить.

Она рассказала им о своей задумке, о походе, который намеревалась совершить, как только наберется сил. Пообещала воздержаться от безрассудных поступков, соврав при этом совсем чуть-чуть. (Не надо им знать, насколько это изнурительно, только лишний раз волноваться станут.)

– Ты уверена, что готова? – переживала Гальяна.

И Земолай ответила:

– Буду готова.

Гора Рухова Голова. Неуклюжий гигант на страже восточной границы Радежды. Обитель горных медведей, чудовищных птиц, кусачих ящериц и великого множества цветущих растений, регулярно пополнявших аптечку хирурга.

А вон, почти у самой вершины, торчит из склона утес Виталии. Истертая множеством ног взлетная площадка для всех крылатых воинов Радежды. Отправная точка торжественного первого полета.

Или падешь, или воспаришь.

Холодная ночь полнилась свежим ветром и шепотом трав. Зеня холоду радовалась. Он бальзамом омывал ее разгоряченную кожу и перетруженные мышцы. Выданный, согласно традиции, пылающий факел она время от времени перекладывала из одной руки в другую, опасаясь неравномерной крепатуры в плечах. Факел освещал гладко вытоптанную тропу, стиснутую с обеих сторон дикими скалами, явно жаждущими вернуть свои владения.

После операции прошло несколько месяцев. Хирурги объявили, что воспаления на месте имплантации нет. Разумеется, предупредили они, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к ломоте внутри.

Ее крылья получились великолепными, медными – именно такими, как ей мечталось. Но ей и в голову не приходило, насколько они окажутся тяжелыми и как мучительно будет их тащить. Каждый шаг вверх по склону горы сбивал дыхание. На стылом воздухе горели легкие. Бедра. Спина. На очередном повороте она миновала другого курсанта. Пава Китрос прислонилась к валуну на обочине тропы, сипло пыхтя под тяжестью своих крыльев. Факел опасно болтался в одной руке. Она даже не подняла глаз на звук Зениных шагов.

В процессе восхождения Зеня думала обо всех тех, кто пал в последней битве, сраженный бомбами или заваленный обломками зданий. Столько ребят погибло, не доучившись, не успев подняться в небо. С геройскими почестями хоронили убитых крылатых – воинов, отдавших жизнь в защиту дома своего божества. Воинов, которых Зеня и остальные ее товарищи, ползущие сейчас по склону горы, так жаждали – и боялись – заменить.