Мадира удивилась этому заявлению, но едва ли больше, чем сам Амир.

– И за что именно ты борешься, Амир из Ралухи? – спросила она с несколько большим к нему уважением. – К чему стремишься?

Амир набрал в грудь воздуха и встал рядом с Калей. Он понимал, что его ждет та же судьба, если он выступит против Мадиры, но та по какой-то причине щадила его до сих пор. Ему не хотелось заставлять ее пожалеть о своем выборе.

– Мне нужен был только Яд. Я хотел переправиться с семьей в Черные Бухты и прожить там остаток жизни вдали от Врат пряностей.

Мадира поцокала языком. Она отошла от Амира, луна снова показалась из-за облака, заливая балкон светом. Женщина присела у корчащейся Калей, у которой рот был заткнут платком, и обшарила ее карманы. Калей дергалась, пиналась и стонала, стараясь выплюнуть кляп. Когда Мадира встала, в руке у нее был принадлежащий племяннице запас олума.

– Нет! – охнул Амир.

Но было поздно. Мадира подошла к краю библиотечного балкона, к разрушенной стене, открыла кисет и вытряхнула его содержимое в сад под балконом.

У Калей в ужасе округлились глаза. Она больше не брыкалась, но Амир знал – девушка чувствует себя так, как если бы Мадира отрезала ей ногу. Это был весь имеющийся у нее олум. Теперь ей никак не возвратиться в Иллинди.

Королева Иллинди вернулась, снова наклонилась и поиграла с тканью, заткнутой в рот Калей.

– Видишь ли, чече, когда Маранг отправил тебя вместе с Амиром, я была несколько удивлена, признаю. Но потом поняла: Маранг уверился, что сумел увлечь тебя на пути Уст, подчинить долгу юирсена. И потому, посылая тебя убить меня, желал не просто нанести мне оскорбление, но и уничтожить все, над чем я трудилась. Но я знаю тебя, чече, и все, чему тебя научила, и чувствую, какая борьба идет в твоем сердце, пока ты странствуешь по восьми королевствам и видишь многое отличное от того, чему учили тебя писания в затхлых пещерах горы Илом. Но знаешь, что я скажу? Ты видела еще недостаточно.

Она открыла мех, в котором Калей хранила Яд, и вылила все его содержимое племяннице в рот. Пропитывая затыкающую его ткань, жидкость стекала в глотку. Калей брыкалась в тщетной попытке помешать тете. Она извивалась, корчилась, ворочалась, но Мадира взяла ее за подбородок и держала до тех пор, пока последняя капля Яда не вылилась из фляги. Покончив с этим делом, Мадира подняла Калей и, поддерживая, повела к Вратам. Потом открыла деревянную шкатулку на поясе. Аромат кумина, зиры, наполнил библиотеку. Щепотка в пальцах у Мадиры, щепотка во Вратах. Завеса жадно замерцала.