– Слушай, Кабир. Тебе нужно возвращаться на тропу пряностей. Ступай обратно в Ралуху, хорошо? Не отходи далеко от Дхиру-на и Панджаварнама-диди.

Он снял ящик, стиснув зубы – он сделал бы что угодно, только не это, – и вернул его на голову Кабира. Пусть это будет в последний раз.

– Куда ты идешь? – спросил Кабир.

– Я скоро буду дома. – Амир обнял брата. – Передай амме, что мне придется еще несколько дней отсутствовать из-за этого поручения, но я вернусь. И поцелуй ее за меня, ладно? А теперь ступай.

Кабир явно был огорчен, но все-таки повернулся. Амиру и прежде доводилось оставлять его в Чаше одного. Но даже в Талашшуке, в ночь праздника афсал-дина – в охваченном праздничной лихорадкой карнавала городе, он верил, что с Кабиром ничего не случится.

– Кабир, – окликнул он готового затеряться среди рынка брата. – Если Хасмин-кака будет тебе досаждать, плати ему тем же, хо?

Парнишка ухмыльнулся:

– Отплачу.

Потом он удалился по тропе пряностей следом за Панджаварнамом-диди, и сумбур в голове Амира вернулся. Брат наверняка расскажет своим про Амира, что с ним все хорошо, раз он жив.

Пока жив.

Цепочка носителей уменьшалась и наконец исчезла. Интересно, представлял ли себе хоть один из них жизнь без Врат пряностей? Допускал, что сама Чаша может оказаться вычеркнута из их памяти? Но нет, куда им. Для того, кто всю жизнь провел во тьме, почти невозможно вообразить мир света.

Не тратя больше времени, Амир стал проталкиваться к выходу с парфюмерного рынка. Он был уверен, что Мадира разыскала чумури. И знал, для чего нужно это вещество. Она собирается уничтожить Врата пряностей, и Амир догадался как.

Талашшук гудел под полной луной, площадь кипела жизнью в свете тысячи факелов. Улицы были многолюдны, а вдалеке в небо поднимались плывущие фонари, обрисовываясь на фоне каменных зданий и белого дворца Авасды Сильмеи.

Когда Амир снова добрался до старой библиотеки, мышцы у него ныли от усталости, а желудок сводило от голода. Сколько бы дал он, чтобы остановиться на пару минут, перевести дыхание и выпить чашку чая под навесом?

Но он упрямо шел по стопам носителей из Ралухи и поднялся по лестнице на балкон. Впереди слышались голоса. Амир сглотнул и извлек шамшир.

Обогнув угол, он оступился на устланном деревянными панелями полу перед одной из книжных полок, когда глазам его открылась следующая сцена.

Мадира и Харини стояли близ Врат пряностей. Перед ними, защищая, выстроилась дюжина халдивиров, их кривые мечи были приставлены к глоткам семи стражей-талашшукийцев. Чтобы удерживать обезоруженную Калей, понадобились усилия трех халдивиров.