– Как странно, – Асин почувствовала, как улыбается ему дрожащими губами, – многие люди имени моего не помнят, будто я стерлась из их жизни за ненадобностью, а ты помнишь, во что я была одета.

– А еще – что у тебя было румяное круглое лицо, – добавил он, важно подняв указательный палец. – И растерянный взгляд. Прямо как сейчас. Ох, порой я жалею, что во время первого полета сломал твой ранец. Тебе не нужно небо, булка. Оно… не такое, каким ты его себе представляешь. Крылатые люди – лишь расходный материал, и, когда умирают одни, другие, как стервятники, стараются урвать себе кусок пожирнее. Мы продаем их вещи, желая просто заработать себе на жизнь чужой смертью. Мы забираем их поручения, ведь мы уже увидели последствия чужих ошибок и теперь вряд ли повторим их.

– А ты… – начала Асин, прекрасно зная, что́ ей ответят.

Теплые пальцы спорхнули с ее лица, и теперь его касались лишь легкие дуновения прохладного ветра. Асин понимала, быть может, Вальдекриз даже хуже остальных, ведь ему, если верить Циэль и Вильварин, куда больше лет, чем ей, ее отцу и, что уж там, всем, кого она когда-либо знала. Чужие ошибки наверняка обратились для него протоптанной дорожкой к безбедной жизни. А саму Асин он взял под крыло, поскольку ему нужен был кто-то молчаливый и покорный, не напарник, а так – мутное пятно рядом, благодаря которому ему вновь откроется путь на острова. Ведь по одному не летают.

– Такой же, булка, – просто признался он. – Слушай, а может, ну его, это небо? – Он легонько пихнул Асин плечом. – Бери своего капитана, тащи в свое уютное гнездо. Заведете с ним маленьких шакалят.

– Дурак, – фыркнула она и, прикрыв рот ладонью, тихо засмеялась.

Вмиг все переменилось: люди превратились в безликие фигуры, в снующих туда-сюда кукол, которые отнюдь не казались Асин пугающими, а привычные запахи смешались во что-то совершенно новое, необыкновенно свежее, вроде чистой рубашки поутру. Щекам стало мокро, но вместе со слезами, которые потекли не просто ручейками – потоками, пришло облегчение. Будто сидящий рядом Вальдекриз принял на себя часть свалившейся на нее тяжести. Он широко улыбнулся – и в уголках его рта появились ямочки, и от одного взгляда на них глаза защипало только сильнее. Асин фыркнула и принялась вытирать лицо ладонями.

– Кажется, сегодня мир встал с ног на голову, – всхлипнула она, улыбаясь ему в ответ.

– На самом деле если ты призадумаешься, то поймешь, что не изменилось ничего. Не представляешь, как часто люди встречаются с чем-то новым. Этот мир – любопытный ребенок, тянущий руки ко всему, что кажется хоть немного интересным. Но мы не задумываемся, пока не сталкиваемся с этим сами, ведь, согласись, до этого времени ты спокойно жила себе, ходила на занятия, готовила вместе с папой. И тебе не было никакого дела до чужих открытий. – Он говорил, а сам выводил пальцами в воздухе символы, будто записывал каждое слово, чуть склонив голову. – Если примешь это, поверь, станет легче. Я тебе как друг говорю.