Несмотря на честность, Асин чувствовала неприязнь – такую, что угрожала вот-вот взорваться с громким хлопком. Асин могла бы даже ударить Вальцера, и, возможно, он бы не стал уворачиваться. Она смотрела в покрытое морщинами острое лицо и не понимала: где тот старый демон, о котором рассказывал Вальдекриз? Нинген продал бы ее, не раздумывая, пожертвовал бы, как когда-то напарником.

Теплая ладонь внезапно коснулась щеки. Асин вздрогнула, замахнулась, но тут же уронила руки, вслед за которыми опустились и плечи. Вальцер гладил ее, едва касаясь кожи.

– Не такой ценой. Хватит, – сказал он. – Пойдем.

Он вновь сжал ее плечо, и на этот раз Асин поплелась рядом.

– Куда? – спросила она, желая лишь одного: поскорее увидеть папу. Грибы выпали из дрожащих пальцев и полетели в траву.

– Как я понял, Кайров сын не слишком-то… – Он сплюнул на землю и бросил под ноги уже истлевшую папиросу. – Не слишком-то распространялся о тебе. Многим непонятно, чего это он к Джехайе зачастил. Но, говорят, роман у вас был. Так-то, – усмехнулся он, а Асин не сумела даже покраснеть, хотя еще совсем недавно подобное заявление выжгло бы румянец на ее щеках.

– И никакой не роман, – вяло возразила Асин, но ее не стали слушать.

– Будет у тебя, – выдохнул Вальцер, – дом, покой и папа. А у меня – мелкая егоза, которая больше всего на свете хочет делать жизнь людей невыносимой. Не нужен ей Железный Город. Не нужен. И тебе не нужен.

Папа. Асин и не верила, что сможет в ближайшее время увидеть его, обнять. Или хотя бы просто сказать: «Я жива, и я виновата». Даже слова Вальцера нисколечко не убедили ее в обратном, пускай и говорил он уверенно, увлекая ее при этом все дальше в лес. Асин не сопротивлялась. Ноги пружинили при каждом шаге. Казалось, она не слышит других звуков, кроме голоса Вальцера, который продолжал успокаивать, рисуя почти идеальные картины:

– Слушай, Асин, – сказал он, и весь мир притих, не мешая. – Поживешь у меня, спать, правда, на полу придется, сама понимаешь. – Но Асин не понимала ничего, просто кивала, хотя увидеть этого он не мог. – Кайров сын не станет торчать у Джехайи вечно.

– Почему? – Асин пыталась сплести из его слов какое-то подобие цельного полотна.

– На Первом и Втором у Кайра есть глаза и уши. Те, к кому он обращается – сам или через сына. Не берусь утверждать, сама понимаешь, тех связей, которые у меня остались, не хватит, даже чтобы Мирру хоть куда пристроить. Но лучше быть осторожнее. И не высовываться.

– Мирра не будет рада, – ответила Асин. – К тому же сами говорите, как она хочет в Железный Город.