Ларен

– Волнуешься?

– Вот еще, с чего вдруг?

– Ты восемнадцать лет ждал момента, чтобы поблагодарить короля мальнов, – с улыбкой сказала Адела.

Ларен фыркнул.

Конечно, жена была права, но он предпочел промолчать и просто поцеловал ее в лоб, а затем – в округлый живот. Хотя в прошлую беременность она постоянно уставала и все время проводила в постели, сейчас Адела хорошо выглядела и прекрасно себя чувствовала. Снова порадовавшись этому факту, он взял ее за руку и потянул за собой.

Королева Аланты носила под сердцем младшего принца или принцессу. Старшей дочери недавно исполнилось шестнадцать, и день ее рождения стал одновременно и самым счастливым, и самым худшим днем в жизни Ларена. Роды проходили очень тяжело. Но и здесь он вновь был обязан мальнам, которые снабдили целебными зельями все людские королевства, состоявшие в союзе. Настой не излечил недуг Аделы, но помог дождаться прибытия целителя из Мальнборна.

Верховный старейшина Хэвард прислал каждому правителю свиток пергамента, в котором при необходимости достаточно было написать сообщение, и оно бы вернулось к отправителю. Это стало своеобразной формой быстрой связи между людьми и мальнами.

Ларен считал себя дважды обязанным мальнам за спасение дорогих ему людей. Если бы тогда, в Хадингарде, Гелиен не приказал старейшинам ожидать короля Аланты, и те в попытке скоротать время не показали бы, какие чудеса способны творить своей магией, вылечив полгорода и снабдив столичных лекарей целебными зельями, мальны бы и не подумали вмешиваться в беды людей. Ларену никогда не выплатить долг перед Гелиеном, но поблагодарить его он безмерно желал.

Он бросил полный любви взгляд на жену – на его хрупкий и нежный цветок. Для него Адела ни капли не изменилась и стала еще прекраснее. Хотя кое-что немного преобразило ее внешний облик: кожа из золотистой превратилась в белоснежную. Но, по мнению Ларена, с темно-русыми волосами, бледной кожей и румянцем на щеках она выглядела только краше.

Он бы соврал, если бы сказал, что супруга полюбила его земли всем сердцем. Конечно, Адела покидала дворец, но старалась как можно быстрее добираться до нужного места и гуляла чаще всего по внутреннему двору, потому что долго не могла находиться на морозе.

Когда она видела, что Ларен грустит по этому поводу, то всегда говорила:

– Я люблю тебя, и мне не важно, где жить. Мой дом там, где ты. Теперь Аланта – мой дом.

Если Аделе сложно было свыкнуться с лютыми морозами, то Лита не менее тяжело привыкала к палящему летнему солнцу Хадингарда. И поэтому сейчас сестра верхом рассекала по столице, наслаждаясь ледяным ветром.