Когда граф отстранился, я всё ещё осмысливала его слова. Казалось, всё сказанное должно было меня успокоить, но снова чего-то не хватало.
С улыбкой муж поглаживал мой живот, и, когда я с облегчением выдохнула и села ровнее, он приложил руку ко лбу.
— Ты совсем горячая, Анна, пора заканчивать эту прогулку и уложить тебя в кровать, — строго произнес он.
Через некоторое время мы снова тряслись в экипаже.
Обратный путь казался невероятно долгим и прошёл в полной тишине.
Эмма мечтательно улыбалась своим мыслям, я пыталась не уснуть от усталости, а Кириан сверлил сестру пристальным взглядом и о чём-то напряженно думал.
Точно так же молча и погруженные каждый в свои мысли, мы разошлись по комнатам. Точнее, меня отправили отдыхать, а граф направился в комнату к сестре.
— Отдохни, Анна, мне нужно кое-что обсудить с Эммой, — строго произнёс он, оставляя меня на попечении горничной Шона.
Непонятно, что сказал Кириан сестре, но утром Эмма явилась к завтраку с красными от слез глазами.
Вместо блеска и мечтательности в её взгляде появилась печаль, а сам строгий опекун был мрачнее грозовой тучи.
Выяснять, что именно произошло вечером, я не стала. Скорее всего, Эмма сама всё расскажет, когда Кириан отправится по делам, оставляя нас одних.
Но граф не оставил.
***
Всю следующую неделю мой собранный и отчего-то злой супруг отлучался всего на несколько часов. И только в то время, когда к Эмме приходила дама, обучающая её этикету.
Именно излишняя бдительность, позволила Кириану обнаружить в моей почте письмо, которое накалило обстановку в доме ещё больше.
— Читай вслух, пожалуйста, — граф протянул Эмме письмо, и девушка покраснела, убирая руки под стол.
— Не хочу, — сдавленно произнесла она, опуская взгляд и старательно пряча слёзы.
— Приличные джентльмены с серьезными намерениями, не станут присылать письма с неприличными намеками, Эмма. Докажи, что я не прав. Читай! — рявкнул Кириан и, разорвав конверт, кинул на стол сложенный листок.