— Горан здесь! — испуганно сообщила она. — Быстрее, помоги мне! Ему нельзя меня видеть!

Прятаться негде, от стены до стены не более десятка шагов, вниз спуститься не успеет. Бледнея она попятилась. Натолкнувшись спиной на кладку, заметалась, нервно оглядываясь.

— Присядь, — скомандовал Аскольд, скидывая с плеч плащ и накрывая им княгиню.

Как только ткань укрыла её, почувствовал чужое присутствие. Обернулся. Брат стоял в противоположенной стороне, склонив голову и заслоняя глаза ладонью.

— Что происходит? — поинтересовался, подходя к Горану. — Почему вам нельзя видеться?

— Получилось! — выдохнул в ответ тот, а переведя дыхание объяснил. — Венец сейчас у Беляны. Она отправила меня сюда с приказом убить Огнеславу, как только увижу.

— Странный приказ, — пожал плечами Аскольд.

— Я очень надеялся, что видения меня не подведут, и ты окажешься рядом, когда я появлюсь. Так и вышло! — не убирая руки, улыбнулся он. — А значит, я переиграл её! Не представляешь, как отрадно сейчас слышать твой голос! У меня времени до утра, нам очень многое нужно обсудить.

— Если не считать моей дорогой царицы, то вся семья в сборе, только тебя не хватало, — улыбнулся в ответ Аскольд.

— Но вначале, наложи заклинание, чтобы я не смог открыть глаз до рассвета. Это в твоей власти.

— Уверен?

— Да.

Покосившись на сидевшую под плащом Огнеславу, Аскольд понимающе кивнул. Подойдя к брату, исполнил просьбу, а после вернулся к ней. Он помог молодой княгине подняться. Поглядывая то на Горана, то на неё, сообщил:

— Пойду, разгоню всех внизу, лишние глаза ни к чему! Затем вернусь за вами.

Ушел. Солнечный свет угасал, он более не ложился яркими рыжими пятнами, остались лишь остывающие красновато-розовые отблески. Темнело. Силуэты размывались сумерками, даже с открытыми глазами видно плохо. Горана же окутывала кромешная мгла. Казалось, будто он слышит только биение её сердца, хотя такого, конечно же, быть не могло. Вспоминая, как она всегда бросалась в объятья, когда была взволнована или расстроена, развел руки. Поймав с разбегу, прижал крепко, что было силы. Огнеслава обхватила в ответ, сжимая в кулачках его одежду. Старалась не всхлипывать, но мокрая щека, скользнувшая по шее, выдала её. Попыталась отстраниться. Теплая ладонь легла на затылок, возвращая обратно.

— Не надо, — прошептал он. — Поплачь, если хочешь, только не отпускай.

Сомкнув веки, она прижала его к себе и не отпустила, пока не скрипнули петли извещавшие о возвращении Аскольда.

***

Также как Краснозерск ночь поглотила и Зеяжск. В Черном дворце над водой в чаше склонилась беловолосая красавица. Уронив испачканный кровью платок, она наблюдала оседавшую на дно ткань. После повела на водной гладью руками и отпрянула, ослепленная яркой вспышкой.