Он достал из мешка плоскую перевязанную лентами коробку с треснутой стеклянной вставкой. Вспомнил, что длинная кривая трещина – его рук дело, и снова застыдился.

– Венда! – крикнул Фелтон. – Тут ещё подарок для тебя от этого… ну, с которым Марк стрелялся. Ты его так и не открыла.

– Подарок?.. – рассеянно спросила Венда. – А, да. Какое‐то украшение.

– И не надо его открывать, – проворчал Меркурус.

Фелтон тем не менее притащил коробочку к костру. Венда взглянула на неё безо всякого интереса.

– Я не знаю, зачем оно мне. Можешь выкинуть, вон, в реку. Пусть рыбы носят его жемчуга.

– Да что ты говоришь… Выкинуть! – Фелтон ловко надрезал ленты ножом – в прошлый раз у него так и не получилось их развязать – и снял крышку. Стекло окончательно развалилось в его руках.

Ожерелье покоилось на мягкой подложке и в свете костра переливалось сиреневым и оранжевым. Фелтон заворожённо провёл пальцем по идеально круглым жемчужинкам. Они почему‐то были тёплые, даже почти горячие, хотя коробочка промёрзла в брошенном на стылую мартовскую землю мешке.

– Жалко его, – протянул Фелтон. – Такое шикарное!

Он достал ожерелье и протянул его Венде и Меркурусу. Венда лишь равнодушно пожала плечами; похоже, тот парень здорово её разозлил, раз она так ополчилась против его подарка! Меркурус поглядел оценивающе и тоже потрогал жемчуг.

– Очень тонкая работа, – сказал он. – Странная… Я никогда не видел ничего подобного. Наверное, стоит как полкоролевства. Может, продадим его?

– Нет, – Венда чуть не скрипнула зубами от досады, – оно мне не нравится. Пожалуйста, Фелтон, лучше избавься от него!

– Ладно, ладно… – Он уставился на ожерелье. – Ну можно я его хоть примерю?

– Это же для девушек, – заметил Меркурус.

– Ну и что? – Фелтон вздёрнул подбородок и торжествующе посмотрел на Венду. Она ему улыбнулась – кажется, с гордостью. Но перевела взгляд на жемчуг и тут же снова нахмурилась.

Фелтону было всё равно, женское это украшение или нет. Он верил, что у каждой вещи своя судьба. Костёр разложили, чтобы приготовить подземельники, которые выросли, чтобы накормить человека. Книги пишут, чтобы их читали. А украшения делают, чтобы их носили. Выбросить ожерелье в реку вот так означало отнять его судьбу, и это было просто грустно.

Поэтому Фелтон решительно расстегнул серебряную застёжку, поудобнее перехватил украшение и защёлкнул его вокруг шеи. В отличие от крупного, но совсем невесомого на груди кулона Венды, жемчуг тяжело лёг на ключицы. Однако это были приятные ощущения – как от прикосновения шерстяного шарфа.

– Ну что, примерил? – Скепсис в голосе Венды не услышал бы только глухой. – Иди теперь выкинь его.