Пока Цзэнь говорил, Лань пристально смотрела на него, но мысленно она была далеко, перелистывала одни и те же воспоминания, как страницы книги. Ее мать, падающий снег, убивающая музыка, брызги крови.

– Кланы пользуются… пользовались… высоким уважением, – продолжил Цзэнь. – Уникальное для каждого клана искусство передавалось только по наследству. Вот почему во время Последнего царства представителей кланов либо убивали, либо доставляли на службу к Императорскому двору.

«Я знаю, – сказал ей Тай прямо перед тем, как она ушла. – Теперь я знаю».

Конечно же… он узнал этот вид практики, потому что сам принадлежал к клану. Потому что воспитывался при Императорском дворе.

Не это ли он собирался ей сказать?

– Моя мать. – Слова сами собой сорвались с губ. – Она служила при Императорском дворе.

Внезапно на девушку накатило воспоминание: то, которое она раньше не понимала и отложила в сторону только потому, что еще не была готова решить эту головоломку. Когда она переписывала произведения знаменитого поэта Сю Фу, сидя в кабинете, вошла ее мать, облаченная в красивое, указывающее на наличие власти одеяние Императорского двора. Кисточка из конского хвоста выпала из рук, когда Лань вскочила и подбежала к матери, чтобы обнять ее.

– Когда вырасту, тоже буду служить Императорскому двору, как ты, мама, – радостно сказала она.

Улыбка ее матери погасла. Она убрала руки Лань со своей талии и наклонилась, обводя быстрым взглядом пустой кабинет.

– Нет, ЛяньЭр, такого не будет, – тихо сказал Сун Мэй. – Повзрослев, ты будешь служить людям.

– Лань, – позвал Цзэнь, вернув ее в настоящее. Он все еще наблюдал за ней. Вода бисеринками стекала по его черным волосам, длинным ресницам, жилистой груди. Взглядом он спрашивал ее: «Теперь ты понимаешь?»

Она крепко зажмурилась. Все это время ответ лежал прямо у нее перед носом.

Мама была частью клана… того, что, по мнению Лань, являлся антагонистом во всех книгах по истории, которые она читала, во всех легендах, которые слышала от горожан и деревенских жителей. Во всех историях облаченный в позолоченные доспехи Император-Дракон Янь Лун с сияющим над его головой солнцем выставлялся героем, уничтожающим восставшие кланы и объединяющим землю, дабы принести людям мир и процветание.

Но процветание было даровано не всем. Чтобы создать иллюзию гармонии, он пожертвовал свободой и волей меньшинства, сделал их марионетками при собственном дворе.

– Лань, – повторил Цзэнь, и она почувствовала, как его пальцы, твердые, но нежные, обхватили ее руку. В местах соприкосновения зарождался жар. – Лань, посмотри на меня.