Цзэнь стиснул зубы.

«Назови свою цену».

Ци вокруг него закружился внезапно став сокрушительной, как если бы он держал на своих плечах целую гору, как если бы на него навалилось небо. Цзэнь только успел моргнуть, как вода в озере завертелась, и там, где, как он думал, ничего не было, появилось нечто более темное, чем сама тьма.

Цзэнь обнаружил, что смотрит в самое ядро Черной Черепахи.

Тень размером с гору, с одной стороны которой выступали плохо различимые шея и голова. Глаза цвета крови в воде, языки пламени на востоке.

«Десять тысяч душ, – прогремела Черная Черепаха. – Десять тысяч душ… а потом и ты».

Десять тысяч душ. Он заплатит Черной Черепахе кровью элантийской армии.

И затем… своей собственной.

«Моя душа уже обречена, – ответил Цзэнь. – Ты не попросил ничего нового».

«Ты, – повторил Бог-Демон. – Не твоя душа. Весь ты. Разум… тело… и, как только ты будешь готов, душа».

Голова Цзэня наполнилась ревущим шумом. Хины верили, что, прежде чем достичь вечного покоя, души проходят через реку забвения. Его клан считал, что души поглощали Великая Земля и Вечное Небо. Или оба, при условии, что человека признавали добродетельным. Цзэнь знал, что он далек от добродетели, и был готов к тому, что его душа будет обречена.

Его душа… но не его жизнь. Не его тело, не его разум.

Он подумал о Лань, о красном шнурке, который связал для нее, об обещании, которое она каким-то чудесным образом дала ему. То, что она испытывала чувства к такому, как он, казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой… но это не помешало ему мечтать о будущем с ней. О будущем без преследований, войн и страданий, где они могли бы исследовать то, что приготовил для них этот огромный мир. Обычная совместная жизнь, в течение которой он бы увидел, как ее кожа покрывается морщинами, а волосы седеют.

Но если он не заключит эту сделку, Лань не выживет, так что у них не будет даже шанса остаться вместе.

Решимость Цзэня окрепла.

«Сначала десять тысяч душ, – сказал он, – а потом тело. Затем разум. И когда я буду готов, душа».

«Слишком долго, – прошипела Черная Черепаха. – Я не стану ждать, пока ты предоставишь мне десять тысяч душ, чтобы насладиться вкусом твоей плоти и мыслей».

Они зашли в тупик.

Цзэнь подождал, и наконец Черная Черепаха заговорила снова:

«Моя ставка: твоя постепенная капитуляция. Каждый раз, когда ты используешь мою силу, с каждой предоставленной мне душой я буду забирать частичку твоего тела. Затем твоего разума. И наконец, твоей души».