Пожилая женщина вздохнула. Из-за угасающего света свечи морщины на ее лице казались еще глубже.

– Большинство из нас прожили в этой деревне всю свою жизнь. Наши корни в этой земле, в самой почве. Здесь я родилась, стала женщиной и создала семью, а потом смотрела, как здесь же эта семья умирает. Когда придет время, я хотела, чтобы моя душа и старые кости были похоронены здесь.

Лань посмотрела на хозяйку, которая сидела на маленьком деревянном табурете у сломанного деревянного стола и чинила лоскут ткани. Осознание пришло к Лань, как снова ставшее ясным изображение. Элантийцы могли сжечь их города, уничтожить их книги и запретить их язык, но Лань рассчитывала, что хины будут до конца цепляться за надежду. Именно надежда была той переменчивой вещью, что помогала ей пережить холодные ночи и голодные рассветы, когда перед ней лежала усталость очередного долгого и унылого дня. Лань поняла, что мама дала ей надежду в тот день, когда она выхватила свою лютню и сразила армию элантийцев. Надежда была тем, что мама доверила ей в печати на левом запястье – обещание, что эта история не закончена. Что она, Лань, держала в руках кисть, чтобы написать финал.

И все же пусть эта деревня, эта старушка пережили элантийское восстание физически, но духовно они были сломлены.

Лань встала, ощущая, как изгибы окарины впились в ладонь.

– Бабушка, – сказала она, – спасибо тебе за все.

В деревне царила тишина, когда она вышла через скрипучую деревянную дверь, ту самую, в которую вошла с Цзэнем всего несколько ночей назад, целую жизнь назад. Над головой Лань луна заливала землю белым светом, однако на западе виднелись грозовые тучи, накрывшие чистое небо, точно занавес.

Девушка спустилась по грунтовой тропинке к воротам, отмечающим въезд в деревню. Единственный путь вверх, единственный путь вниз. И никаких признаков Цзэня. Она снова подумала о странном чувстве, которое испытала в их комнате, о пропавшем пергаменте со звездными картами.

Подавив растущий в животе страх, Лань сосредоточилась на ци и нахмурилась. Что-то было не так. Ранее она ощущала подавляющую, удушающую вонь металла, теперь же воздух стал чище, энергия гор, деревьев и воды ярче. Присутствие элантийской армии уменьшилось, как если бы они удалялись все дальше.

Маленький мальчик сказал, что они направлялись на северо-восток.

Повинуясь порыву, Лань поднесла окарину к губам и заиграла.

В поле зрения появились четыре фрагмента звездных карт. Созвездия Богов-Демонов ярко сверкали на фоне настоящего ночного неба. Лань посмотрела на северо-восточный сектор звездной карты, и у нее едва не остановилось сердце.